Путь в один конец-2. Проза

     Глубина была небольшой, и Василичу удалось спасти практически всё своё имущество, правда, пришлось почти весь день провести в воде. Недалеко от крушения был жилой рыбачий посёлок, люди пришли на помощь, но лодку достать так и не удалось, её унесло течением со стремительно прибывающей водой…
  Сентябрь – самое прекрасное время на Дальнем востоке. Время, когда бескрайние леса приобретают неповторимую окраску. Время последнего бала, празднество природы, готовой уйти в глубокий сон на долгие зимние месяцы. В это время воздух становится кристально чистым, звенящим, небо прозрачным, а море тёмно-синим. Море…
    Море смотрело на Василича бескрайним аквамариновым оком, оно притягивало и манило, побуждая в душу метаться в предвкушение встречи.
    Свой дальнейший поход Василич отложил до весны. Приближались морозы, зима была не за горами. Холодные охотские ветра всё чаще господствовали в лимане Амура.
Василич остался зимовать в посёлке, нужно было ещё найти лодку, на которой он планировал пройти Татарский пролив до Японского моря.

                ***
«Татарский пролив открывали с нескольких попыток, и даже великие мореплаватели не избежали при этом ошибок.
История открытия Татарского пролива полна недоразумений.
В 1787 г. корабли французского мореплавателя Жана-Франсуа Лаперуза (1741-1788 гг.) — фрегаты «Буссоль» и «Астролябия», на которых Лаперуз совершал кругосветное путешествие — вошли в пролив, ныне именуемый Татарским. У Лаперуза была точная информация от жителей японского острова Хоккайдо о том, что Сахалин — тоже остров. Но, идя проливом с юга на север и измеряя глубины, Лаперуз забеспокоился, увидев, что глубина становится все меньше и меньше. Сделав ложный вывод, что Сахалин — полуостров, Лаперуз приказал ложиться на обратный курс.
Впоследствии ошибку Лаперуза повторили еще несколько мореходов, а честь открытия Татарского пролива досталась русскому адмиралу Геннадию Невельскому (1813-1876 гг.). В 1849 г. он доказал, что по проливу могут проходить суда…»

                ***
В одном из дворов он нашёл то, что искал. Лодка стояла в огороде, залитая водой. Хозяин использовал её как бассейн в жаркое лето. Клёпки уже местами отвалились, лодка была старой, ещё в 1973 году снятая с производства, требовала капитального ремонта. Василич сговорился с хозяином и теперь вплотную занялся ремонтом судна. А ещё он очень ждал весну…
    Люди по разным причинам путешествуют. Одни хотят посмотреть мир и показать себя, сменить обстановку, другие – обрести душевный покой, третьи пытаются проверить себя, остаться с силами природы один на один. Но всех объединяет одно - путешествия, походы, туристические маршруты меняют человека. Меняют всё – его чувства, и мысли, меняют стиль жизни и её ценности, меняют личность человека. И тот, кто однажды выбрал этот курс, уже не свернёт. Причиной тому – обретаемое чувство свободы, которое мы потеряли в кирпичных коробках цивилизации, когда стали зависимы от наличия комфорта – электричества, воды в кране, телевизора, компьютера, телефона...
Сменились ценности. Изменилось само понятие счастья.  Конечно же, у каждого оно своё. Кто-то ищет его всю жизнь в достатке, любви, работе, отдыхе, а кто – то наслаждается каждым днём, считая, что жить – это и есть счастье.
   Счастьем Василича было море, и в детстве, и в юности, а сейчас оно стало его жизнью, счастьем обретённой мечты.
    Долгими зимними ночами оно ему снилось, синее и ласковое или волнующееся и почерневшее от грозных туч на горизонте. Во сне тревожные крики чаек растворялись в шумном морском прибое. Но всегда это были самые счастливые сны.
Именно в море счастье становилось ощутимым и очень конкретным, его можно было зачерпнуть в ладонь прямо с лодки, им можно было дышать каждый день, минуту и секунду, потому что это был воздух свободной воли.
     А ещё у Василича были воспоминания… Бывало, в море скучал он не по суше, а по самому себе, земному. По кружке горячего чая, по радости ощутить земную твердь под ногами, по теплу от огня, скучал также сильно, как на суше скучал по воде. Он часто вспоминал свой морской поход на остров Сахалин через Татарский пролив. Тогда он два дня не видел земли, пытаясь вырваться из лап холодного Приморского течения.
От края до края его окружало море. Лишь когда подул западный ветер с материка, Василич сшил вместе два одеяла, приладил их на мачту, как парус.
- Остров длинный, не промажу…
Вот так и выбрался. У берега был сильнейший прибой. Маленькую лодочку, как щепку бросало с волны на волну. У самого берега лодка носом уткнулась в грунт, её перевернула волна. Несколько секунд она, как гриб, стояла на мачте, а потом рухнула в воду. Здесь, у берегов Сахалина он потерял свою первую лодку…
       В воздухе уже пахло весной. К плаванью было всё готово – судно, запас продуктов и нехитрое снаряжения. Василич ждал мая, когда вода освободится от ледового плена. И вот наконец лёд ушёл, и маленькая дюралевая лодка вышла в море.
      Татарский пролив самый длинный в северном полушарии (713 км) и один из самых широких(330км).  Вдоль западного берега тянется северо-восточная часть горной системы Сихотэ-Алинь, покрытая хвойно -широколиственными лесами. Берега здесь преимущественно обрывистые, лишь устья рек и ручьёв, впадающих в пролив, образуют бухты и пляжи. Густые туманы скрывали берег, пронизывающие холодные ветра и частые шторма ещё господствовали на море.
      Лодка оказалась неуклюжей. При ветре её разворачивало кормой, под парусом лодка вообще не шла. Поэтому Василич шёл только на вёслах, а при усилении ветра, искал укрытие на берегу, затаскивал на берег лодку, разжигал костёр, грелся. Спал он всегда в лодке под самодельным навесом из прутьев и целлофанового полога. Случалось, шторм начинался внезапно, лишая возможности причалить к берегу. Тогда единственной возможностью не уйти на дно была неустанная работа вёслами…
    В один из летних вечеров Василич встал на якорь, чтобы переночевать. Крутые скалы спускались прямо в зону прибоя, где морская вода вскипала белыми гребнями и уходя в море, шелестела по гальке. Природа, казалось, было благосклонна к одинокому скитальцу. Небо было чистым, воздух наполнен ароматами хвойного леса и морской свежести. Василич устроился на дне лодки, прислушиваясь к звукам моря.
     Проснулся он как от толчка. Лодку сильно раскачивало, крутило. Начинался шторм, вокруг была непроглядная темень, ориентируясь на звук прибоя, Василич уходил прочь от опасного берега.
Непогода продолжалась четверо суток. Всё это время он не выпускал вёсел из рук. Хотелось спать, глаза сами закрывались, в то время как руки автоматически работали. Он не ел, не пил, нужно было держать лодку на плаву. Ему казалось, что море не хочет отпускать его, и этой изнурительной борьбе не будет конца.
«Кто не ходил в море, тот искренне не молился". Эта морская поговорка была как никогда правдива.
После шторма Василич сутки отсыпался на берегу.

                Продолжение следует