Ну и что, ты доволен собою?

Ну и что, расскажи, ты доволен,
Находясь между женщин двоих?
Ты обеим в любви клянёшься,
Изливаясь в чувствах своих.


Ты героем себя ощущаешь,
Согреваясь их душ теплом...
Но обеим жизнь разрушаешь,
Продвигаясь всегда напролом.


Не боишься совсем, к сожалению,
Ту одну ты из двух потерять,
Что любит всем сердцем искренне.
Ведь тебе на неё наплевать...


Она верит тебе и не смеет
Сомневаться в признаньях твоих,
Ведь она и представить не может,
Что любовь делишь ты на двоих.


А любовь ли это? Понять бы.
Для кого-то может и так…
Только думаю, что невозможно
Это чувство делить никак.


Вы присядите с ней на скамейке,
Ты обнимешь нежно рукой...
Но, шепча о чувствах красивых,
Мысли все посвящаешь другой.


Неужели считаешь любовью
Эти чувства в своей голове?
Интересно, кого из них любишь?
Ту, что ближе? Иль ту, в стороне?


Лишь одна тебя сердцем любит,
Пока лжёшь ты ей за спиной…
Но тебе же всё это не важно,
Ты привык так жить, дорогой.


И не жаль мне совсем девицу,
Что пришла разрушить семью…
Чужим счастьем пришла поживиться,
Наплевав на боль вашу, беду.


Не привыкла она жить в печали,
Не привыкла она жить в тоске,
Не брезглива она… всеядна…
Ей с любым хорошо, везде.


Ей не важно, что есть другая,
И быть может, у вас семья…
Она крутит такими умело,
Не щадя никого, никогда.


А ты тянешь свои ручищи
За спиной любимой своей
В это мерзкое, «людное» место,
Для тебя ведь похоть важней.


Ты совсем позабыл о любимой,
Потерявшись во власти акул…
А она по-прежнему верит,
Что уходишь ты не в загул.


Сам себя то считаешь мужчиной,
Заставляя женщин страдать?
Для всех хочешь быть хорошим,
На неё лишь тебе наплевать.


Но когда-то она ведь узнает,
Что ты предал жестоко её…
Ничего скрыть невозможно,
Станет явным однажды всё.


И заёрзаешь, словно ужик
На горячей сковороде,
Отводя бесстыжие глазки,
Оказавшись на миг в беде.


А её сердцу ты не поможешь,
Ведь разбито будет оно…
Кровоточить же долгие годы
Будут раны на нём всё равно.


У неё попросишь прощения.
Если совесть твоя жива…
И тебе в твоём положении
Всё простит, если любит она.


Но, возможно, ошибкой будет
Для тебя прощенье её…
Потому как тебя не изменишь,
Ты ж смеёшься бедам в лицо.


О другой ты забудешь вскоре,
Хотя знаешь, может, и нет…
Очень редко кто исправляется,
Натворив в семье столько бед.


Ты привык уже жить на два фронта,
Не сумеешь быть только с одной.
Сатана тобой, видимо, правит...
Вновь согреться решишь ты у той,


Что семье твоей жизнь поломала,
Уничтожив в ней веру, любовь…
Ты доверия больше не жди,
Ведь обеим лгать будешь вновь.

Татьяна Добрая