письма буковски. душевный покой и бла-бла-бла

мой дорогой горовиц,

душевный покой приходит к нам неожиданно.
формулы начерченные кем-то, кого не знаешь, но уже любишь, на песке.
луна+сигарета.
кофе+полуденное солнце.
поворот автобуса (от чего пассажиры ахают и хватаются друг за друга, а потом смущённо извиняются и шепотом ругают водителя)+поворот в мелодии любимой песне в наушниках (от чего внутри на мгновение создаётся невесомость-бездна, куда проваливаешься с восторгом и замиранием сердца).

если прищуриться (условия задачи: воскресное утро, полдень, полусон) становишься маленьким, величиной в
половину спички.
карабкаешься по одеяльному тибету.
забрался на самый высокий пик.
в итоге он оказывается твоим же собственным коленом.
ага, ага. путешествие по внутреннему тибету.
и пространство простыни как пустынное побережье, на которое тебя вынесло из сна.
ау! есть здесь кто-нибудь, кроме меня?

и часто, часто, то утром, то вечером, вслушиваешься в хлопоты мира .
велосипедные голоса.
деловитое гуденье уборочных машин.
они как подземный народец гномы вылезают в город по ночам, чтобы их никто не увидел, блюдут свои тайны.
как-то, возвращаясь с прогулки, я лицом к лицу столкнулся со снегоуборочной машиной. она смотрела на меня ясными слезящимися глазами, раздвинув мохнатые челюсти, и тяжело дышала, как подводное животное.
а ближе к лету пронзительные росчерки и жесты чаечных криков.
к вечеру всё небо исцарапано чайками как детский рисунок.
тени под ногами как поверженные флаги.
тени на плоских индейских лицах домов складываются в письменность солнца.

и ясно видишь, что люди это всё дети, которые притворяются, что выросли и постарели.