Пол сигареты

    -Ты поняла ? Он повернул голову от экрана компьютера и посмотрел ей в лицо. Она быстренько сделала умненькое выражение лица и закивала. -Смотри, а то не успею я прийти домой, как ты примешься мне названивать – что да как делать. Точно поняла ? -Точно-точно. Она, конечно, ничего не поняла. Она никогда не понимала с первого раза и вообще терпеть не могла информатику. Эта умная и в общем полезная машина казалась ей вредным чудовищем, которого хлебом не корми – дай построить ей козни. Когда Она останется в одиночестве, она конечно полазает и пощелкает, с первого раза ничего не получится , но появятся вопросы, потом она найдет на них ответы и дело сдвинется с мертвой точки. А спросить можно в крайнем случае и у кого-нибудь другого.

    Он раздраженно пощелкал мышкой, закрывая окна. Мышку он держал в левой руке. Он был левша. Потом ее придется перекладывать направо, мышка обязательно зацепится за что-нибудь проводком, и Она снова рассердится. Она смотрела на его руку. Мужская рука, но немного женственная и по-детски пухлая. Таким Он и был – одновременно мужчиной, женщиной и ребенком. Это нельзя, да и не нужно было менять. Таким Она его и любила. Два золотых кольца, на безымянном пальце и мизинце. На безымянном – кольцо большое, широкое, но тонкое, как лист, с тусклым камнем, прадедушкино наследство. На мизинце – больше оно ни на какой палец не влезало – ее собственное кольцо, обычное обручальное, только с двумя рубинчиками, как красные глазки крошечного вампира.

    Это кольцо Она когда-то давно покупала на распродаже в мамином институте. Давно дело было. В магазинах тогда ничего не было, деньги мало чего стоили, и золото было хорошим вложением денег. Но для нее это было не так. Вернее, Она совсем об этом не думала. Юная и романтичная, Она мечтала, что покупает кольцо для своего будущего мужа. Еще незнакомого и самого прекрасного не свете. Но размер почему-то взяла на себя. Может, чуть побольше. Вот юность-то, голова садовая ! Она точно знала, что это кольцо будет носить мужчина ее жизни, и это знание возбуждало ее и согревало ей сердце. В одном из ее браков оно было ее собственным обручальным кольцом, но она знала, что это неправильно, что это кольцо должен носить мужчина ее жизни. После последнего матримониального краха она по привычке продолжала его носить, хотя оно уже ничего для нее не значило. Напоминание о несбывшейся мечте.

    Несколько лет назад, в прохладном и темном кинотеатре, Он держал ее руку, перебирал пальцы, и вдруг снял кольцо и надел себе на мизинец. Как будто обручились. Ни слова при этом сказано не было. Но когда иногда, очень редко, они ссорились со слезами и криками, и Он считал себя несправедливо обиженным, Он снимал кольцо и оставлял ей. А когда прощал, то молча надевал обратно, показывая, что Он больше не сердится и просит прощения. Это было так по-детски и всегда Ее смешило.   

    Когда-то они вместе курили на балконе. Ее возбуждала его манера держать сигарету, концом кверху. Кольца скромно посверкивали. Уже год, как он бросил курить и она очень этим гордилась. Он бы очень удивился, узнав, что она по-прежнему курит, когда остается одна, неизменно в половину двенадцатого вечера. Выкуривает пол-сигареты и остаток прячет в баночку – до завтра. Целой сигареты для нее было слишком много, дорого, да и вредно. Этой сигаретой Она подводила итог прошедшему дню, ей она награждала себя за труды. Он бы Ее как следует за это отругал.

     Он встал и перед ее лицом оказался выступающий тугой животик, обтянутый белой футболкой. Устав от компьютерных треволнений, она быстро по-обезьяньи обхватила его руками и прижалась щекой к теплому животу. Привычно спросила, как поживает их ребенок и когда ему рожать. Он так же привычно ответил, что ребенок поживает хорошо, что он уже лет десять как беременный и по его расчетам беременность продлится еще столько же. Она продолжала прижиматься лицом.

     Она думала о том, как чудесно наверное быть мужчиной, у которого беременная любимая жена. Чудесное ожидание появления маленького и уже такого желанного долгожданного человечка, не омраченное ни СОБСТВЕННОЙ тошнотой, ни СОБСТВЕННЫМ ожиданием предстоящих страданий. Чистое счастье… Он погладил ее по коротким волосам, мягко высвободился и прошел на кухню. Спросил, хочет ли она чаю или каппучино. Сам он чаю не терпел. За столом он похвалил ее новый шоколадный пирог. Старый и уже съеденный, по его мнению, был суховатым.

     Его рука лежала на скатерти рядом с ее. Она взяла ее и прижала к губам. В голове возникла мысль : вот если бы… Не откладывая дела в долгий ящик, Она эту мысль озвучила. Она всегда считала существенным недостатком свою чрезмерную неженственную прямоту, но переделать себя было трудно. -Ой, нет, не сегодня, - скорчил Он гримаску. – Я плохо спал сегодня, и у меня по-моему поднялось давление. В другой раз, хорошо ? Ну, в другой так в другой. Она старалась следить за выражением своего лица. Это будет ДРУГОЙ раз. ЭТОТ раз умер, не родившись.

     Напившись чаю, она села к компьютеру. Он смотрел какую-то передачу, из тех, что Она называла « бля-бля ». Там много и громко разговаривали. Потом передача закончилась, и Он стал собираться. Для нее это был всегда очень тонкий момент, который надлежало пережить. Она открыла ему дверь и наказала зажечь на лестнице свет, дабы не навернуться и не потерять ребенка. Он пообещал, что этого-то уж он не допустит. Она заперла дверь на ключ и повернула его так, чтобы снаружи нельзя было вставить отмычку. Она жила одна, и кровавый маньяк, пробравшийся в ее квартиру среди ночи, был одним из самых сильных ее страхов.

    Она вошла в салон и присела на диван. При выключенном телевизоре этот жест выглядел странновато. Она подумала о доме, в котором они могли бы жить вместе, о той заманчивой и странной жизни, которая была бы так прекрасна, что конечно не могла существовать на самом деле. Она давно уже перестала мучить себя вопросами – почему у других людей Это есть, а у нее – нет. Какими качествами нужно обладать, чтобы Это пришло к тебе ?

    Она просто с улыбкой перебирала никогда не существовавшие сувениры. Послеполуденный солнечный луч на дощатом медовом полу. Забытый мячик в углу сада. Тяжелые гроздья сирени, перевешивающиеся через забор. Деревянное кресло-качалка на террасе. Стакан с ледяным напитком на столе и солнечный свет, плавно преломляющийся в тающих льдинках внутри. Пора ложиться спать. Завтра будет новый день.

    На кухне, на высоком холодильнике, была задвинута в дальний угол заветная баночка с половинкой сигареты. Она ее выкурит. Дым сигареты поднимется к желтому китайскому лицу Луны, повисшей над черепичными крышами, и растает, отнесенный ветром к холодному морю.