Варёный лук - кошмар детства...

Варёный лук – кошмар детства:
полосатые круги и квадраты –
толстые, скользкие, мерзкие –
они, конечно, ни в чём не виноваты;
не виноваты они ни в чём!
Виноваты те,
кто его крупно резали,
и варили,
виноваты пожизненно в том,
что детство мне
обедами
отравили.

Не буду преувеличивать:
детство было большое, счастливое –
моменты страданья не вычеркнуть,
первое блюдо немилое.
Кроме молочного супа –
в нём молоко, лапша.
В нём нет варёного лука!
Детская моя душа
любила его, как родственника,
цеплялась за него доверчиво –
я ела его неразборчиво,
только после него чистой была тарелка.
Во всех остальных случаях
это был настоящий ад:
меня донимали, мучали:
«Доедай же! Тебе говорят!»
Не один поросёнок был выкормлен
остатками моего детского супа,
из него лишь бульон был выцежен.
А всё из-за противного варёного лука!
Ладно, был бы он мелок –
чтоб разглядеть его, нужна б была лупа, –
осквернитель полных тарелок
на поверхности плавал угрюмо и тупо.
И глаза мне мозолил
то по центру, то справа, то слева.
Отвращенья и боли
сколько было во мне,
когда я на него смотрела!
Не отставить тарелку –
строгий взор за спиной прожигает лопатки.
Тихо движутся стрелки.
Никогда мне не съесть этот суп без остатка.
Съесть хотя б половину,
только так ждёт меня, наконец, избавленье –
я его отодвину,
и закончится враз затянувшееся мученье.
Выбираю из гущи
капустинки, картошку, мясинки,
хоть стреляйте из пушки,
я не съем и её –
обе пусть половинки съест добрая свинка!
Прижимаю ко дну
содержимое тщательно ложкой,
лук безжалостно мну.
На душе же тоскливо так, тошно…

Угнетала меня несвобода обеденная,
а всё из-за какого-то лука поганого.
И техничка в детском саду была вредная,
строгая, настойчивая, негуманная.
Бывало, сидишь с холодным супом
(детей увели уже всех в спальню)
в опустевшей размякшей дремлющей группе
с видом отсутствующим, печальным,
(ворчит техничка, ложки-тарелки складывает)
и думаешь о горькой своей судьбинушке
(в окно птичка лукаво заглядывает),
и так вдруг захочется спеть «Дубинушку» –
протяжно, с надрывом, со вздохом, невесело…
(За шиворот обещает мне суп вылить),
а я знай тяну про себя песенку…
(Щас ложку мне сунет – меня вырвет).
…Меня не сломили –
с варёным луком суп молча отставили,
насильно съесть его
меня заставить хотели, но не заставили.

Кошмар детства –
варёный лук и власть глупой силы.
Я впоследствии,
кстати,
его так и не полюбила.
Как не люблю я всем сердцем насилия,
какое бы оправдание оно ни носило.