На холоде

А, что ещё? Лежать,
в диван вжимаясь, и подушка
жестка, похожа на ежа.
А под рукою - кружка.
Ждёт милая... Ох, ждёт,
пока налью по риску нижнюю.
Налил и пью. Немного жжёт.
Но чую привкус жизни.
Хмелён? Отнюдь. Хочу блинов.
Ведь, скоро лето.
Откуда у меня вино?
Не у меня, а где-то...
В лесах, где пальмы, сок берёз
проснулся, бродит.
Где срок стрижей, полёт стрекоз
на пароходе
ещё чуть-чуть и приплывёт
в цветном кафтане.
А я срублю не лодку, плот
в густом тумане,
когда парное молоко, да
голым пяткам.
Вино? Откуда? Нет. Вода
червоным латкам
сетей из солнечных лучей
на блюде неба...
А я лежу, а я - ничей,
соломе - стебель,
где нервы в сталь оголены...
Что? Гром? Нет пушка.
Я сам - напиток для войны.
Цена - полушка.
И руки тянутся вжимать
курки и струны.
Луна похожа на ежа.
Раз плюнуть
достать, забить ладонью в ствол
под выстрел...
Пора рубить для печки стол -
морозит быстро.
И пить... Двоится... Не с воды
В бутылях - пусто.
Пьянит предчувствие беды.
Лангустом
я закусил бы, но не в масть.
Тут нету моря.
Дойти б до кружек, не упасть.
Но заговорен.
Ещё пока что не убит
в висок войною.
А вылит на пол, снова влит
в ушко дверное.
В Беретту, в старый миномёт,
сюда - в страницы,
штыком в распоротый живот,
в сталь гаубицы.
В лангусты, где-то на воде,
в мечты - десерты,
в полёты мин на холоде,
в глазницы смерти...
Стоит и ждёт в пустых садах,
душа - булыжник...
Вино? Зачем? Раз есть вода
из кружки жизни.

Донбасс. 16 марта.