Ёжичек или последствия одной ночи

               
Ресторан "Ёжик" жил в тот вечер своей обыденной жизнью. Он находился на конечной  43-го трамвая. На кольце разворота завсегдатаи  ресторана устраивали для себя платную стоянку. Платили "штраф" водителю трамвая, если, ненароком, становились на его пути.               

В зале было достаточно много занятых столов. Официантки в быстром темпе обслуживали новичков, широко улыбаясь, ещё не зная их бюджета. Чаевые сами прыгали в зазывные кармашки фартучков в виде глазастого Ежуни. Посетители мирно беседовали за перегородками своих кабинок, пили , ели.

Звучала музыка. Кто-то танцевал, плотно прижимая свою пьяную партнёршу. Было понятно, что скоро они удалятся восвояси, небрежно разбросав на столе смятые купюры. Никто из них не задумывался о том, что любое случайное знакомство в ресторане может оказаться для них судьбоносным.               

За первой кабинкой, что была ближе всех к эстраде, всем официанткам велено было поглядывать. Там почти каждый вечер собиралась шумная четвёрка. Дамы менялись, а "жэнтэльмены", по обыкновению, были одни и те же.

Официантка Вера подошла по щелчку. Смирно стояла в ожидании заказа. Удивлённо подняла бровь, обнаружив отсутствие дамы у красавчика Валеры.
 
Его друг, мацая подругу за коленку, развязано выговаривал ему:
-"Ну, и чем тебе не угодила Ленка? Надоело, говоришь, а ты женись".

Валера сузил глаза, повернув голову в сторону официантки:               
- "Жениться? Не вопрос!"
Запустил руку под юбочку официантки:
-"Пойдёшь за меня замуж?"

Вера, навскидку, уже ожидала от него какой-нибудь выходки, спокойно отстранилась, произнесла:
-"Я чо, дура?".
Отступила на шага два и позвала другую официантку, Ларису. Та кивнула головой, мол, сейчас подойду. Уходя, Вера процедила:
-"Вон, Лорка хочет замуж".

Валера,  даже не повернулся в сторону Ларисы, во всё горло гаркнул:               
-"Лорка, замуж за меня пойдёшь?

Лариса была уже на подходе к кабинке, опешила от неожиданности вопроса, но увидев Валеру, мягко произнесла:
-"Пойду!"

Валера не ожидал такого разворота событий, схватил стакан с минералкой, залпом выпил:               
-"Маэстро, музыку! Танец молодых!"

Аккуратно снял с Ларисы, сложил на спинку стула белоснежную повязку и серенький фартучек с Ежуней на кармашке. Галантно поклонился, взял  Ларису за руку, вывел на середину танцпола, томно заглядывая ей  в глаза, улыбался деланной улыбкой.  Неожиданно резко и громко он топнул ногой и выкрикнул музыкантам:               
-"Буги-вуги-и!"

Приподнял Ларису сзади за талию и подсадил на плечо, крепко удерживая её за ноги. Зал зааплодировал. Весь танец заключался в том, что он носился с Ларисой, как с амфорой, наполненной вином, стараясь повыше подпрыгнуть и не расплескать вина.

Лариса сначала растеряно улыбалась  и держала спинку, через несколько Валериных "па" она скукожилась, в глазах появилась скорбь, , наворачивались слёзы, она быстрым движением смахивала их и снова хваталась то за голову, то за шею жениха, боясь упасть.

В какое-то мгновение падение всё же произошло. Валера падал лицом вниз. Лариса успела грациозно соскользнуть на ноги. Зал оживился. Кто-то из особо догадливых, пошёл по кругу с развёрнутым меню и собирал купюры благодарных зрителей: такое увидишь не каждый день!               

Повернувшись, она увидела, недвижимо лежащего на полу Валеру, быстро подскочила, упав на колени, пыталась приподнять ему голову. Посыпались смешиёчки. Лариса в сердцах выкрикнула:
-"Ну что за смех, человеку плохо!"

Валера вскочил, забежав в свою кабинку, ливанул графин водки в самое горло, рванул к выходу. Вера всё же обслужила их стол. Она подошла к Ларисе:
-"Во, дурак! Лорка, прости!"               

Схватив с полки сумочку, Лариса выбежала вслед за Валерием. Он уже подходил к стоянке на кольце. Когда она его догнала, он  пытался открыть машину, перебирая связку ключей на брелоке.

"Давай я поведу!"- сказала она и забрала брелок. Он, шатаясь, обошёл машину, дёрнул дверь и завалился на переднее сидение. Назвал адрес:
-"Разбудишь!"
Отвернулся к окну и всю дорогу не проявлял признаков жизни.

"Приехали." "Вижу". "Пошли?!"               

Добрались. Не раздеваясь, он плюхнулся на диван, тяжело вздыхая, он стонал, передёргиваясь, трудно засыпал. Она сидела рядом на краешке дивана и гладила его по курчавым волосам, прикладывала палец к губам, когда он начинал мычать, собирала руки, когда он вскидывал их в попытке оттолкнуть её.

"Тише, тише, Ёжичек!" - она не давала ему разорвать рубашку. Он задыхался: с алкоголем был перебор.

Через полчаса он заснул. Она приняла душ, прилегла рядом и тоже уснула. Проснулась  где-то через час, наверное.

Валера пытался раздеть её, хрипло бормоча:
-"Лапа, сейчас я сделаю тебе хорошо. Ты - мне, я - тебе."

Лариса понимала, что в таком состоянии он был безопасен, рассмеялась:
-"Давай не сейчас."  Он обмяк.               

Лёжа рядом на боку, он вглядывался мутными глазами в её лицо, пытаясь воспроизвести в памяти последние события вечера в ресторане:
-"Какой я дурак, я упал?"

"Мы с тобой упали" - рассмеялась Лариса.

Вдруг он сдёрнул одеяло, оголив Ларисины ноги, впился в них руками:               
-"Давай дотанцуем, я хотел тебя покружить! Я хочу тебя..."

Он резко раздвинул ей ноги, упал на неё, довольно-таки больно ударившись лбом об подлокотник дивана, который выполнял ещё и функцию кофейного столика.

Это немного сбило его с толку. Он не знал, продолжать ему реализовывать "жентельменские" порывы или остановиться. От него неприятно пахло перегаром,  да и щетинка  проступила не очень добрая.

Лариса выжидала, пока он тёр свой лоб, дважды за вечер пострадавший по вине обладателя, прикрыла ноги. Он расслабился, стал мягким, даже ласковым. Гладил её руки, слегка целовал в шею, подносил к губам её пальцы, таким она его знала, исподволь наблюдая за его столиком в ресторане.

"Кажется, протрезвел" - решила Лариса и стала отвечать на ласки, улыбалась и подшучивала над его неловкостью. Он, как ребёнок, надувал запёкшиеся губы и делал вид, что обижается. Между тем, химия делала своё, дыхание обоих учащалось.               

Валера скинул одежду. Лариса стыдливо отвела глаза. Честно говоря, она впервые видела откровенно голого мужчину так близко. Она почти не смотрела на него, закрыв глаза, вспоминала его взгляды, мимику, улыбку, глаза, артикуляцию губ, на расстоянии читая слова, которые он говорил очередной "лапе".

Вечер, когда он был в зале, был всегда удачным. Она светилась изнутри, улыбалась посетителям, слегка кокетничала. Каждый мужчина втайне думал, что это он объект её повышенного внимания. Кстати, и чаевых всегда было больше обычного.      

Она никогда не искала  знакомства с Валерой, понимая, что такого красавчика у неё никогда не будет. Самооценка - никуда. Она ловила каждое его движение, отвечая лёгким согласием. Ей не хотелось сопротивляться, хотя она понимала, что это не лучший случай для первого секса.               

Наконец, с трудом протиснувшись, он вошёл в неё. Лариса не ожидала боли и вскрикнула. Он плотнее прижался к ней, захватив её всем телом, застыл. Когда она успокоилась и ответила на поцелуй, он мягко продолжил. Она тоже  завелась, пытаясь претерпеть жжение внутри, которое изрядно отвлекало.

В какое-то короткое мгновение Валерий напрягся, движения его стали неконтролируемо резкими. Он пытался достать самую глубину. Несколько рывков, и у него сбилось дыхание, он заторопился, но  закончил так же мягко, как и начал. Лариса поняла, что это всё, попыталась встать, чтобы пойти в душ, но он остановил вопросом:
-"А ты нет?"

"В следующий раз", - ответила она.               

Он резко подсадил  её повыше, сделал несколько движений языком по клитору, стянув её вниз, снова навалился на неё всем телом, продолжая массировать клитор пальцем. Несмотря на тяжесть тела и перегар, Лариса чувствовала, что близка к чему-то, чему, она ещё не знала, но страстно желала этого!

Она не заметила, что Валерий запустил пальцы так глубоко, что она уже не смогла выдержать боль. Она стонала и захрипела, сдерживая крик, извиваясь, пыталась выскользнуть из-под него. Он понял это по-своему, сковал собой все пути её отхода.

"Давай, милая, кончай, кончай!" -  настойчиво шептал уже уставшим голосом, не скрывая нотки раздражения, ускоряя и усиливая движения.

Лариса потеряла сознание. Валерий  опять понял это по-своему, сполз с неё, похлопал её по руке, и удобно, вполоборота пристроившись на краешке её подушки, уснул.               

Лариса очнулась за полночь. Она с трудом встала и почувствовала, как по ногам стекают горячие струи. Нащупала салфетку, на ощупь, впотьмах доковыляла босиком в ванную. Голова кружилась, в теле была  такая слабость, что она едва держалась на ногах, пока смывала с себя запёкшуюся кровь.

Она смотрела на розовые струи, стекающие в слив, и понимала, что медлить нельзя.
Усилием остатков сохранившейся воли, Лариса заставила себя выйти из ванны, одеться, взять ключи от машины, захлопнуть дверь, сесть в машину и доехать до, освещённой фарами снующих машин, дороги...она вывернула на проезжую часть...остановила машину... открыла дверцу... но выйти уже не смогла...вывалилась из машины...
               
Два дня прошли в забытьи. Услышала бодрый голос медсестры: -
"Операция прошла успешно, до свадьбы заживёт, просыпаемся."

Лариса открыла глаза. Первое, что она увидела, это было озабоченное лицо человека в полицейской форме. Он настоятельно потребовал написать чистосердечное признание по делу об угоне машины гражданина Валерия такого-то... Написала.               

Вскоре Лариса поправилась. В ресторан она уже не хотела возвращаться, чтобы ненароком не встретиться с Валерой. А потом и вовсе уехала к дяде в Израиль, чтобы не искушать себя. Её так и подмывало пойти по знакомому адресу. Находилась и причина; сумку забыла, надо было бы её забрать, пудреница там фирменная, да и жених всё-таки.               

Годы шли. Больше так никто и не сделал ей предложения. Ну и не надо. Ребёнка то уже теперь не родить...               

А Валерий, проснувшись поутру в окровавленной постели, мгновенно разозлился:
-"Сука, диван изгадила, куда пёрлась в красные дни?!"

Обнаружив отсутствие Ларисы, хотел на работу к ней пойти, за космы оттаскать. Ключей нет, машины нет:
-"Убью, стерву!"

Приехал к ней на работу, говорят, что не вышла в свою смену. Пошёл в полицию  и заявление написал, пока далеко не уехала.

"Кто она вам?" - задал следователь традиционный вопрос.

"Да, жена грёбаная!" - сам удивился своему ответу, и ему стало как-то неловко.

"Ну, если жена, разбирайтесь сами. Вернётся, не переживайте".

Валера молча вышел из кабинета.               

О месте нахождения машины на территории больницы в милицию сообщили сотрудники больницы. Добрый человек остановился, увидев распластанную Ларису на дороге, привёз её на этой машине в больницу. Машину поставил во дворе больницы, ключи оставил в приёмном покое. Машину забрали, вернули хозяину...               

Случайно Валера наткнулся на того следователя лет эдак через десять после этих событий. Тот узнал Валеру, возьми и спроси у него, ну, как, мол, твоя грёбаная жена поживает? Валера уже и забывать стал эту неприятную историю, пожал плечами.               

А следователь смотрит ему в глаза и говорит:
-"Она, если бы скорую ждала, умерла бы. На твоей машине она добралась до дороги, вышла из машины и упала, мужик увидел, привёз в больницу. Медицинское освидетельствование подтвердило изнасилование, внутреннее кровотечение по причине прободения матки. Заявление писать отказалась. Спасибо скажи, что не посадила тебя за зверство такое, что ты с ней сотворил".               

Валера не верил своим ушам. В одно мгновение вспомнилась Лариса, а в ушах гудело:
-"Пойду, пойду, пойду, пойду, пойду...".

Как он не усмотрел тогда в ней светлого человечка, которого нельзя было обижать ни при каких обстоятельствах! Все эти годы он вспоминал о ней с брезгливостью, не мог простить испорченный диван. После того, как нашли машину, он не сделал ни одной попытки найти её.

Лицо его перекосилось от подступающей острой боли в груди. Он застыл, словно получил пулю, и сказать ничего не мог, да и сказать-то было нечего. Он пытался, но мало что вспомнил  из того, что было в тот вечер. Так сильно был пьян или, по обыкновению, принял её за очередную "бабочку": уж больно готовая была ко всему в первый же вечер. А что замуж звал, вот только-что вспомнил. А ведь так  и не женился ни на ком. А мог бы...               

Следователь посмотрел на него с сочувствием, но не стал отдавать дань вежливости:
-"Вам плохо? Может скорую вызвать?"

Он видел, что ему очень плохо, и подумал:
-"Ну, и хорошо, что плохо".

Отошел на несколько шагов, оглянулся, увидел скрючившегося на асфальте Валерия, вернулся... пульса уже не было.