СЫЧ
Задрожу от холода, как сыч,
одинокий, беззащитный бич.
Кто мне скажет, что это за дрочь?
Кто мне скажет, что это за дичь?
Рифма-сволочь знает: уже ночь,
помрачнел на площади Ильич.
И машины шелестят впотьмах,
ветер тоже славно шелестит,
кажется, сейчас, вот-вот - ба-бах! -
и навстречу выйдет мне пиит,
сам с собою сильно не в ладах,
будет мне на домре он играть
и глазами звёзды собирать.
Всё бы ничего, да вот беда:
застрелю поэта я тогда...
Петь умею сам про стыд и срам,
словно Винни:"трам-парам-пам-пам!"
Может быть, поэтому вся дрочь,
А с любовью происходит дичь?
Люк Скайуокер - свет идёт на ночь,
а Дарт Вейдер словно наш Ильич.
Мысль перемешалась и плывёт,
словно в небе мглистом самолёт,
и дрожит от холода, как сыч,
одинокий, беззащитный бич,
ищущий прощения за грех,
позабывший, что такое смех.
08.03.2018
Свидетельство о публикации №118031400972
Феликс Гойхман 14.03.2018 09:01 Заявить о нарушении
рад что вам понравилось, если вы искренне, то я ободрён прям таки, дроч(Ь) - херь
значение в тексте именно ХЕРЬ
с огромным уважением
Эльхан Ширинов 14.03.2018 11:22 Заявить о нарушении
Феликс Гойхман 19.03.2018 12:10 Заявить о нарушении
Феликс Гойхман 19.03.2018 12:19 Заявить о нарушении
вот парочка стихов, может станет интересно, а может быть вы уже знакомы с его творчеством
Пушкин заряжает пистолет
кровь переливается с рябиной
пулей сбить дешевый эполет
вместе с этой спесью голубиной
потому что нечего жалеть
жизни русской медленного танца
будет солнце зимнее алеть
будет снег на плечи осыпаться
по венозным сумеркам нестись
будут окровавленные сани
и нельзя без смерти обойтись
и нельзя – с закрытыми глазами
1970-е
Тогда он на прощание сказал –
ты знаешь, что несчастные, ну, то есть,
блаженные приходят на вокзал,
но все же не бросаются под поезд.
А в шаге застывают, и когда
холодный дождь гремит на небосклоне,
то вспышкой озаряется вода
и слезы на трясущейся ладони.
Вот так они, блаженные, скорбят
о музыке, что выразить не могут –
как Хлебников с туманом говорят,
как Лермонтов выходят на дорогу.
1971
ну и третье)))
В соломе воло́с, в мешковине лица,
в проселочной осени глаз,
во всем отразится начало конца,
и птицы замолкнут для нас.
Старушка захлопнет небесный пехтерь,
вагоновожатый умрет.
Тогда я увижу, как прячется зверь
и рыба по небу плывет.
Свернется закат, как порез на губе,
и речка завьется в косу.
Тогда я приду по зарнице к тебе,
одну лишь любовь принесу.
Одну лишь любовь – это бусы в руке
надеты на красную нить,
как песня на нашем с тобой языке,
которую не изменить.
Но где-то внутри повернет шестерня
слова из последней строки.
Тогда я приду, и ты встретишь меня
в зеленом платке у реки.
1975
после такого, Феликс, убеждаешься окончательно - рукописи не горят!
с уважением
Эльхан Ширинов 20.03.2018 23:51 Заявить о нарушении
Эльхан Ширинов 21.03.2018 00:26 Заявить о нарушении
Феликс Гойхман 23.03.2018 17:55 Заявить о нарушении
Россия
Ты белые руки сложила крестом,
лицо до бровей под зеленым хрустом,
ни плата тебе, ни косынки –
бейсбольная кепка в посылке.
Износится кепка — пришлют паранджу,
за так, по-соседски. И что я скажу,
как сын, устыдившийся срама:
«Ну вот и приехали, мама».
Мы ехали шагом, мы мчались в боях,
мы ровно полмира держали в зубах,
мы, выше чернил и бумаги,
писали свое на рейхстаге.
Свое — это грех, нищета, кабала.
Но чем ты была и зачем ты была,
яснее, часть мира шестая,
вот эти скрижали листая.
Последний рассудок первач помрачал.
Ругали, таскали тебя по врачам,
но ты выгрызала торпеду
и снова пила за Победу.
Дозволь же и мне опрокинуть до дна,
теперь не шестая, а просто одна.
А значит, без громкого тоста,
без иста, без веста, без оста.
Присядем на камень, пугая ворон.
Ворон за ворон не считая, урон
державным своим эпатажем
ужо нанесем — и завяжем.
Подумаем лучше о наших делах:
налево — Маммона, направо — Аллах.
Нас кличут почившими в бозе,
и девки хохочут в обозе.
Поедешь налево — умрешь от огня.
Поедешь направо — утопишь коня.
Туман расстилается прямо.
Поехали по небу, мама.
1992
Караоке
Обступает меня тишина,
предприятие смерти дочернее.
Мысль моя, тишиной внушена,
прорывается в небо вечернее.
В небе отзвука ищет она
И находит. И пишет губерния.
Караоке и лондонский паб
мне вечернее небо навеяло,
где за стойкой услужливый краб
виски с пивом мешает, как велено.
Мистер Кокни кричит, что озяб.
В зеркалах отражается дерево.
Миссис Кокни, жеманясь чуть-чуть,
к микрофону выходит на подиум,
подставляя колени и грудь
популярным, как виски, мелодиям,
норовит наготою сверкнуть
в подражании дивам юродивом
и поет. Как умеет поет.
Никому не жена, не метафора.
Жара, шороху, жизни дает,
безнадежно от такта отстав она.
Или это мелодия врет,
мстит за рано погибшего автора?
Ты развей мое горе, развей,
успокой Аполлона Есенина.
Так далеко не ходит сабвей,
это к северу, если от севера,
это можно представить живей,
спиртом спирт запивая рассеянно.
Это западных веяний чад,
год отмены катушек кассетами,
это пение наших девчат
пэтэушниц Заставы и Сетуни.
Так майлав и гудбай горячат,
что гасить и не думают свет они.
Это все караоке одне.
Очи карие. Вечером карие.
Утром серые с черным на дне.
Это сердце мое пролетарии
микрофоном зажмут в тишине,
беспардонны в любом полушарии.
Залечи мою боль, залечи.
Ровно в полночь и той же отравою.
Это белой горячки грачи
прилетели за русскою славою,
многим в левую вложат ключи,
а Модесту Саврасову — в правую.
Отступает ни с чем тишина.
Паб закрылся. Кемарит губерния.
И становится в небе слышна
песня чистая и колыбельная.
Нам сулит воскресенье она,
и теперь уже без погребения.
1996
темы у него мне близкие, спасибо вам за беседу
Эльхан Ширинов 24.03.2018 13:22 Заявить о нарушении
Феликс Гойхман 25.03.2018 07:10 Заявить о нарушении
С уважением
Эльхан Ширинов 25.03.2018 10:03 Заявить о нарушении