За чаем

                ***
Приглушенный свет в светлице,
Треск поленьев из печи.
Стонет дом под половицей,
Догорают две свечи.

За окном метель всё злится,
Заметает людям путь.
Дед на печке всё бранится:
-Разыгралась, не заснуть!

Внучка с бабушкой за чаем
Речь неспешную ведут.
-Ну, давай повечеряем,-
Бабка молвит.- Сядем тут.

И за круглый стол сажает
Бабка внучку. Привечает.
(Та уж ей не возражает),
Угощенья принимает.

А потом, набравшись духу,
Просит внучка: «Баба, мне
(У самой в руках краюха)
Расскажи-ка о войне».

-Что рассказывать, не знаю.
Я тогда малой была.
Лица, даты забываю…
-Ты под немцами жила?

-Ох, жила, и тяжко было.
Нагло немец себя вёл.
Всё, что свято для нас было,
Что таить? Всё враг извёл.

Все дома забрали немцы;
Мы в сараях со скотом.
Открывал ногою дверцы,
Заходя в хозяйский дом.

Кур увидит ли, корову,
«Майн», - твердит. И отдаем.
Понимали с полуслова…
Каждый день расстрела ждём.

Что у немца на уме?
 Как под руку не попасться?
И сегодня в тишине
Страшно дома оставаться.

Нет врагам совсем разбора:
Кто пред ними: стар ли млад.
Мог любой средь разговора
Расстрелять детей и баб.

Мама нас всё укрывала,
Сберегала  от врага…
Под фуфайкой засыпала
Вся большущая семья.

Помню, как-то Маша наша
(Мы не ели много дней)
Всё рыдала: «Дайте кашу!
Дайте кашу мне скорей!»

Мама руку обнажила,
Протянула: «Маша, ешь».
Да еще всё торопила:
«Ты себе кусок отрежь».

Крутит Маша головой:
-Есть сырую я не буду!
Слёзы катятся рекой…
Сколь жива, а не забуду.

Да и как забыть такое?
Хоть девчонкой я была,
Но людское это горе
Я сполна пережила.

Дед разохался на печке:
-Ох, старуха, проняла.-
На столе коптили свечки.-
Будь ты проклята, война.

-Об одном вас просим, дети,-
Голос тонкий, как струна.-
Берегите мир на свете,
Слишком высока цена.

За окном метель утихла,
Видно, слушая рассказ.
Бабка за столом поникла,
Слёзы катятся из глаз.