Ворота Расёмон

к Осаму Дадзай, Тюя Накахара...

Бьют по листьям в чаще леса
Капли теплого дождя.
Тумана томная завеса,
Проснулось солнце, восходя.

Течет здесь вечности ручей,
Холодный и неторопливый.
Здесь против солнечных лучей
Жестоки лунные приливы.

Под тишиной божественных небес,
Над тенью узкой полосой
Стояло чудо из чудес:
Ворота в город неземной.

Прекрасен Марс, свободно ангелов пьянящий.
На белом флаге - Марса простота.
Смертельным ядом круг манящий.
Священны Расёмон врата.

Пройти сквозь них – и потеряться.
У речки проронить слезу.
Быть может, лучше мне остаться
Перед воротами в лесу?

Быть может, смыслы песен тех поэтов,
Что видели божественный причал,
Меня направят к раннему рассвету —
Его себе я встретить обещал?

Меня ограбить точно невозможно,
Ничем я не богат, лишь парой зорких глаз.
Так почему же мне сейчас тревожно?
Жестоко бьете смертью напоказ.

Я не хочу тревожить паутину,
Смахну ее движением усталых рук,
Киото распластался здесь в долине.
Вот-вот услышу призраков вокруг.

Как пьяный ангел, заблужусь на рыбном рынке,
Под тихой вишней я не пророню ни слова.
Увижу девушку, и в волосах ее кувшинки,
Спасусь лишь на мгновение от мертвых зова.

Здесь храмы в равновесии, вхожу, едва ступая.
Плакучей ивы слезы над водою.
Древесный храм молитвой душу мне приоткрывает,
Я двигаюсь к небесному покою.

Однажды Император трон покинул,
И Марс поэтам отмерял не много.
Поэзия была тонка, как паутина,
Кончался стих к семнадцатому слогу.