Встреча в Гибралтарском проливе

  Вышли мы в очередной рейс на китобойце «Дерзкий» из Севастополя. Шли на ЦВА, это промысловый район в центрально-восточной Атлантике. Там наших промысловых судов всегда было достаточно много. И хотя мы в прошлом были китобойным судном, но в этот раз мы - инспекторское, наделённое рядом полномочий по проверке наших промысловиков на различные соответствия… Но это уже специфика, и не это главное. Главное, что я был на нём 3-им помощником капитана. Да ещё в первый раз! Конечно, капитан мог думать и по-другому... Везли мы на своём борту большое начальство из самого Главка, чем очень гордились. И всё бы ничего, если бы в том рейсе мы не шли через Гибралтарский пролив. Но, т. к. это был кратчайший путь до нашего конечного пункта, то пришлось нам именно так и идти. Путь до пролива занимал десять дней, а впереди было пять месяцев рейса. Потому мы всем экипажем «оболванились», т. е. подстриглись налысо...
  И вот мы в проливе. Впереди 64 мили пути, полторы вахты, как говорится. Проснулся, посмотрел в иллюминатор, вижу знакомые очертания берегов. Все на местах. Прикинул, что мне на вахту достанется выход из пролива... Позавтракал и пошёл на мостик менять старпома. На штурманском мостике был «чиф», что-то писал в судовой журнал, заканчивалась его вахта… Я посмотрел на карту и поднялся на верхний мостик, откуда был лучше обзор, там в основном мы и несли вахту, на свежем воздухе. Потому всегда и одевались тепло. Сейчас такое возможно разве что под парусами, на яхтах. Был-то 1985 год. У нас даже телефонов на судне не было. Вместо них были переговорные трубы. Вот и на верхнем мостике была труба, связывающая меня с капитаном, вторая - с машиной. Осмотрелся вокруг, взглядом скользнул по горизонту… Не зацеплюсь ли за какое-нибудь плавсредство… И зацепился… По палубе быстро передвигались двое незнакомцев в оранжевых водонепроницаемых комбезах в направлении мостика...
  Тут было чему напугаться молодому штурману… За декаду плавания только попривык к экипажу, аж 28 человек на судне длиной 64 метра… Я затопал ногами по палубе до боли в пятках, чтобы услышал старпом и начал орать в переговорную трубу капитану, чтобы срочно поднялся на мостик. Боковым зрением вдруг увидел, что у нас под бортом прилипла скоростная надувная шлюпка, а там ещё пять человек. А у нас парадный ход 10 узлов, ничто в сравнении с этой ракетой. И высота надводного борта всего метр. Летающая рыба запрыгивала на борт, ловить не надо.
Из шлюпки выскочили на борт двое, парень и девушка, босиком, в комбезах с рюкзаками за спинами. Смотрю, приковывают себя наручниками к леерам (чтобы мы их за борт не выбросили). Открытое нападение на территорию СССР (это если юридически рассуждать). Капитан поднялся на мостик. Прошли какие-то полторы-две минуты. Вкратце доложил капитану. Капитан взял командование на себя, матрос на руле, старпом объявил по громкоговорящей связи тревогу, ведёт прокладку, я веду дневник событий. Пишу всё, что вижу и слышу… как советовал сам адмирал Макаров, по минутам. Фотоаппаратов не было… Хотя были так называемые телефоны парной связи, но его ещё нужно было знать, как снять с переборки. Там есть специальный рычажок. Был случай, когда при пожаре на мостике старпом вырвал его с болтами вместе из переборки. Вот что такое стрессовая ситуация. Один из тех, что шли по палубе, начал подниматься по вантам на марсовую бочку. Ванты гнилые. Ну, повезёт нам, если с них рухнет на палубу… Не повезло. Я кричал ему, что опасно. Вот он уже в бочке. Инспектор, тоже поднявшийся на мостик, здорово струхнувший, делал свой предпенсионный рейс, желая заработать последний раз, орал по 16 каналу станции УКВ на русском языке: «Прекратите пиратские действия!» больше для себя, чем для кого-либо. А в это время тот верхолаз из-за пазухи вынимает флаг. Думаю, сейчас «весёлый Роджер заполощется», повеселимся. Он прикрепляет зелёный флаг, смотрю в бинокль. А у нас на мачте флаг «Green Peas» и голубок на нём… Фу, ты. Напряжение уменьшилось. Писать стал аккуратнее, руки стали меньше трястись. Второй, который с палубы, уже на мостик поднялся. Он был старший над всеми теми пришельцами. Видно, что постарше всех. Экипаж повыскакивал изо всех щелей, в щетине, лысые, злые (сорвали завтрак). Ломятся на мостик. Кричат капитану, мол, разрешите ввалить… Да, тут настал черед пугаться уже наших гостей, которых мы, было, приняли за «пиратов 20 века». Все помнили о нашумевшем фильме. А тут в натуре всё практически. А я всё пишу, за всем смотрю… Этот, их старший, говорит капитану, чтобы он остановил судно для проверки наличия принадлежности к китобойному промыслу. Капитан отказывается. Тот по рации связывается с кем-то. И через 15 минут к нам на пересечение идёт судно, которое шло впереди параллельным курсом. Мы шарахаемся в сторону, на циркуляцию, чтобы не столкнуться. Закончили её, он всё равно лезет нам под нос… Радист связывается с Севастополем, потом с Москвой…
Дали добро. Машина стоп. Легли в дрейф. С того судна спустили ещё две надувные шлюпки. Одна подскочила к нам. На нас высадилось ещё двое… О, как я быстро писал… На борту судна укрепили один плакат на русском языке «СССР, соблюдайте мораторий» и на английском «СССР, стоп убийство китов», вторая (третья уже по счЁту, одна с самого начала под бортом «прописалась») шлюпка крутилась вокруг нашего судна со стрекочущими камерами. Нас снимали. Наконец-то разобрались, что им было нужно. Двое, что приковались наручниками к леерам, мирно курили и угощали наших сигаретами.
Улыбались, но не отстегивались (ждали команды), наши жестикулировали руками, что-то живо рассказывали… И вдруг мы увидели, что наш электромеханик спустился в чужую шлюпку. Мы на мостике, вместе с капитаном, подумали об одном и том же… Точно, уйти хочет, сбежать за границу. Наслышаны уже были о таких случаях на инструктажах для комсостава… Капитан ему машет рукой, мол, поднимайся на судно. Электромеханик разводит руками (так в руках держат арбузы)… Молчит… Я спрашиваю капитана, мол, писать в журнал это? Капитан отвечает, мол, пиши, всё равно заложат. И сам пошёл на палубу за «перебежчиком». Вижу, как капитан его убеждает, что-то объясняет. Поднимаются уже вместе на мостик. Электромеханик (не трезвый, с утра, хм…) отсутствовал три минуты на судне. Но этого хватило ему, чтобы потерять работу по приходу из рейса. Будучи на мостике, понёс такую ахинею… И как ему было больно смотреть на фашистский флаг на нашей мачте… и что он вообще майор КГБ. Что было описано мною в судовом журнале. Потом капитан всем заинтересованными лицам показал судно, доказал, что на судне нет специального оборудования для стрельбы по китам. Решил (хлебосольная душа) на радостях угостить чем-нибудь вкусненьким наших иноземцев, вызвал на мостик повара. Попросил его, но парень девятнадцати лет от роду, признался, что он первый раз в море слабый для вкусняшек и вообще забыл дома конспект. Капитан в сердцах «спустил на него Полкана», погнал с мостика. В журнал я это не писал… Вся операция заняла минут сорок, но каких минут! Слава о нас разошлась по нашему управлению, о нас знали и в Москве… Хорошо то, что хорошо заканчивается. Из Москвы пришла телеграмма - «Молодцы, справились..." Единственное, мол, как вы допустили на судно женщину? Но это была уже шутка. А после рейса я встретил своего старого старпома из прошлого экипажа. Он в это время был в Италии, всё это приключение видел по телику… Сказал мне по доброте души: «Видели бы вы свои рожи»...
Да, уж… Только себя я и не видел… Потом пользуясь нашим бесценным опытом, через пролив шла китобаза «Советская Украина» в сопровождении двух наших севастопольских буксиров. Они-то и оттёрли то судно, которое было пошло на пересечение с китобазой. А уж высадится и подавно никто не смог. Не та высота надводного борта. Но это уже другая история...