Альма-матер

– Ну, здравствуй, Михайла Васильевич!
Здравствуй…

В Москве – духотища, я сбросил пиджак,
достал сигарету (курильщик я страстный),
взглянул на родной незабытый физфак,
присел на ступень пьедестала Михайлы…

Тебе, Альма-матер, мой низкий поклон!
Горжусь, что и я свой автограф оставил
среди многих сотен таких же имён,
кто здесь обучался умению мыслить,
чей разум дерзал перепрыгнуть барьер
нестройных теорий, сомнительных истин,
где сам Ломоносов являл нам пример
неистовой тяги к познанию Мира:
от робких гипотез, нелепых идей –
до смелых открытий…
Он был мне – кумиром
и первым среди гениальных людей.

Бывая в Москве – по делам ли, проездом,
спешу я в окрестности Ленинских гор
(теперь – Воробьёвых), и, если уж честно,
считаю студентом себя до сих пор.
Законы физфака – чему-то учиться
в движении к цели – во мне навсегда,
и пусть я живу вдалеке от столицы,
но память и сердце – стремятся сюда.

…Сидел на ступени и с грустной улыбкой
курил, вспоминая забытых друзей,
шашлык на природе да пиво под рыбку,
научные споры и всплески идей.
Вдруг вспомнил, как я, в гипнотическом трансе –
студент-«первокур» – написал реферат
по струнной теории гиперпространства
и сделал на кафедре первый доклад.
Вот здесь, у Михайлы, в порывах метели,
прощался я с девушкой черноволосой…

Когда это было?
Куда разлетелись?
птенцы из гнезда Ломоносова…