Каличень

"Каличень" - суть "Калики Перехожие". Места им на Опричи мало –вот и ходили, да и ходят доныне.
 
Опричью повелось называть всё, что оберегаемо на Росе. Весь окоём. Все земли, заселённые Росьским народом.

 К домам не приучены. "Ять" и "Аз" с ними на поясе "Холостее" – златой пояс с надписями на "Стоязычии".

"Стоязычием" у Роси – народа, не подвластного никогда и никому, была речь "Схоросваста". На "Схоросвасте и доныне мы обращаемся:

  – Здравствуйте!
 
Торовата  "Схоросваста". Сила в ней от сути глаголов, чистоты помыслов и высоты занебесной.

Легло в основу речи сей "логостное всеведение" – природное человеческое волеустремление к самопознанию.

Волхование и Логос – два начала восставляющие в человеке ум. Без волхования – не достигнуть естества вещей, а без логоса не оправить то естество в осмысленность.

Кто "Каликой" стал сызмала, уж не воспримет жития оседлого.
Торя поступом Сварожие тропы, ища ворога повсеместно, шли  "Каличие золотое" – червонная золотая Рось на всех, кто поживы искать к нам повадился.
Огоряне  из Палестана,  дойдя сюда, обломали себе ноги о борону перевёрнутую, коей стали у них на пути "Калики Перехожие".
Сторону Свейскую – северную, ограждая от незваных гостей, Калики неустанно обходили окружь,  пособляя селянам домы строить и жито растить.

Конь Калики Блогосты споткнулся в Боян ручье о камень  Индры.
 - Сто-ой!
Закричал сокольничий, ехавший сзади.
 - Слазь , отец! Не будет пути! Иди-тко, отдохни, а мы сподумаем куды далее ходить. Меч тут зарыт. Чивый (Сивый) - Молоста здеся схоронен. Гдей-то череп есть огромне великана Молостеня! Жди, отче. Мы пойдём, поглядим Чивого кости.

Соглядители вышли, долю времени спустя, с огромною берцовой костью  и показывая её атаману, гулом изумления огласили узкую сочень – трещину меж двух гор, могилой Молосты именуемую.

Кость была бурого цвета, бугриста и тверда.
 
 - То – ладное окостье!
Молвил Блогоста, взяв в руки трёхаршинное яченье – солье, то-бишь могильну вещь.
 - Сидитё, я сам-от отыйду. Возгляну!
И углубился в расщелины тёмную глыбь.

Кадень сия – овраг, более, чем яр! Хожденье скрозь него долгое дело. Вдоль ручья, попрыгивая с камня на камень, силясь не оскользнуться, не ходко ступаешь.
Журчит ручеёк-от не громко, ан в ушах стоит звон и голоса слышатся.
 
 - Чей сей голос? Уж не Молосты, поди?  Молосте ныне было б годов с тыщу!

Чкни и отзовётся овраг эхом.

 - Помнит сей каденёчек Молостушку! Согнулось деревце, поди-ж к его могиле? Ан сольцы-то, кости – не его!

Кости там, обычно, вымывало из склона левого берега ручья. То были мамонтов и пещерных носорогов кривые рёбра.
 
Добрыденя нашего, схороня в недро земное, память оставили Индры камнем, да берёзку подсадили прямо при входе в его печорку.

Сиживал и Молоста у могилок здешних, бывало. Знал всех, кто в них захоронен. Вечевые Атаманы с Витязями своими - узорочье совестливое. Полезные Росе человеци. Сурожили – сторожили земли до самой смерти своея.  О смертном часе и не думали. Где придётся полечь – там и схоронят братья.
Сомлели и застилися. Кто о них вспоминает теперь? Где вы Витязи "Хостолестое" – бессребреники, простодушное, честное воинство народное.

Доложеня Витязь прожил около трёхсот лет и отстроил семьдесят городов вдоль берегов Оки и Волги. Их названия не сохранились кроме Нижне-Новгород Свейска, ныне просто Нижний Новгород.

Доложени нет ни в одной летописи. Но в Пуранах – Индо-Росьской веде о нём много сведений.

Доложеня последователь Молосты. Молоста долго жил, и смерти не ждя, подвизался на все дела.
Строить и пахать – вот всё, что он желал от жизни. Ан, сторонитеся воений, не вышло. Строил, пахал,  воевал.

Чедь – люди, пришедшие с Доложеней из Индии на места, некогда обжитые Молостой, воспротивились, было, среди Готов станом стоять. Да, пооглядевшись, всё ж остались.  Возрыбилось и возохотилось. Много рыбы в реках и зверя в лесах тогда было.

Рось, отпрянув от Индийского Махараджстана, стольно стоять начала при Оке и Волге. Радж станом и Пенджабом назвав новые свои пажити и угодья.
Раджастан возсторонился на гористом Волжском берегу при реках Кудяма и Рахма. Пенджаб на плоских землях взрос – в солёной земле.  Ныне, как и встарь Балахною зовут.

Балом – Свейской, северной стороной прозывали всё, что простиралось севернее Индии. Бала-Хна и Бала-Чу (Балчуг) остались в земле Нижегородской от той поры.

Более ничего не сохранилось.

Поля, да перелески, селища и погост. Ракиты и подвески берёзок в Радогост. Беспечные селяне по прихоти своей, когда идут из бани подвязывают Свей – берёзам на косички из шёлка куделя. А те стоят, сестрички, и смотрят на Люля – забавную потеху на бережку Оки: копну несут со смехом сжигать. А вдоль реки бурлаки бечевою идут, и на огне ждёт ужин их с ухою в чумазом казане. И на небе Стожары заводят хоровод, плетут парчи узоры. И синий небосвод сомкнётся с горизонтом до утренней поры, когда народ уснувший разбудят топоры.