Куличи

Пасха в детстве. Утро раннее до озноба,
краем поля – дорога, солнца пухлого сдоба,
раскрошили в траве яиц цветные скорлупки,
папа юн и кудряв, у мамы – новая юбка.
Три десятка лет впереди – до первой смерти.
Я тяну с оград повилики цепкие плети,
из моей руки выдирается жук отважный.
Солнце, люди, кресты, разговоры.
И не страшно.
 
Тропка вьется к родному крыльцу, пылит ванилью,
расправляет грозный петух рыжие крылья,
лижет пальцы, целует в нос счастливый Пиратка.
Мне от тёти – Пушкин, "Христос воскрес!" и шоколадка.
 
От крестильного до последнего, на погосте –
я ещё в пути.
Но легко представить, как гости
по весне однажды за город встретиться едут:
мне подарят кулич, цветов и живую беседу.
На траве - гранёный с водой и горбушка хлеба,
это даже больше, чем надо – другого не требуй.

Чей теперь черёд? Накрывает ночь ужасом липким…
 
А пока надо мною месяц – от сдобы скибка.
 
Вынимаю кулич из печи, лью сверху помадку.
Вот и всё. Помыть посуду, выпить с устатку
по глотку: за здоровье мамы, мужа и сына.
Дай им, Боже, прошу, счастливой жизни и длинной.
И ещё храни бывшего друга – мою потерю,
и прости, что он ни в Тебя, ни в меня не верит.