Три мачо

Закат горел под вечер в Альбукерке,
сидим на ранчо, словно в табакерке.
Хозяин увлечён стряпнёй барбекю,
а я по родине грущу, домой хочу.

Здесь всё не так и нет любимого борща,
а с чесночком пампушечки – мечта.
Кругом лишь барбекю печёный смрад,
мне бы картошечку с костра, был бы рад.

Допиты бренди, виски и коньяк,
настойка виноградная – виньяк.
Альтернативы нет лучшего "бухла" –
горилка с перцем для "хохла".

Нью-Мексико довольно криминальный штат,
полиции навалом, повсюду за порядком бдят.
Ворота ранчо на замке в кованых цепях,
а ствол у каждого на ляжке – не "репях".

Плато, простор и ветер, отсутсвие жары,
актуальны в Альбукерке воздушные шары.
Экзотика по руслу, пейзажи Рио-Гранде,
горная гряда, скал россыпь - Сандия.

Прошу у всех пардона, отвлекся я слегка,
спиртное выпито до дна, задача нелегка.
– По коням, братцы, живо! – хозяин у руля,
Мустанг взревел ретиво. Вперёд, друзья!

От ранчо до маркета рукой подать,
галопом взяли резво, чтоб не опоздать.
На паркинг стали лихо, круто знать,
но где же маркет, братцы, не видать.

Курятничек, мол, маркет под деревом стоит,
рекламный щит "Таргет" неонами горит.
Без задней мысли к двери я руку протянул,
два кольта и винчестер приставлены ко лбу.

Амигос (три) в сомбреро, с сигарами во рту,
охранники при деле оказались на посту.
И на испанском, значит, вопросы задают:
– Откуда, мол, вы мачо? Что делаете тут?

Хозяин по-испански вступает в разговор:
– Мы из разных штатов приехали на сбор.
У всех любимая работа, все заняты с утра,
по вечерам охота расслабиться у костра.

Один из статных мачо винчестер опустил,
окинул строгим взглядом и в маркет пропустил.
Мандраж трусил прикольно и пот сошёл со лба,
остался след от кольта у самого виска.

Затарились виски, купили "требухи",
по очереди вышли в поту и не сухи.
Резона нет бить тару - тронули слегка,
потом как дали жару - пришпорили коня.

Водой нас окатили три статных молодца,
к выходу препроводили вежливо с крыльца.
Нет вовсе не шутили три бравых молодца,
враз бы пристрелили по просьбе продавца.

Закат погас, ночь наступила в Альбукерке,
сидим на ранчо молча, не в своей тарелке.
А мне ни есть ни пить – по родине грущу,
в Украину я хочу – к горилке и борщу.

Алексей Иванов.
2005. Альбукерке – Нью-Мексико – США.