Поэма без названия

Ой, давно я тут не пела,
Больше месяца прошло.
Как же это я посмела
Отложить свое перо?

Наверстаем потихоньку,
Если каждый день писать,
И курсор свой, и "клавонькУ
Поживее погонять!

Нечего лежать без дела,
Не для .того вы тут,
К ночи я опять поела,
Значит, пальцы - это кнут.

Ум за разум заберется,
Такого тут нагорожу,
Толмача вдруг не найдется,
Нерасшифрованной уйду!

Пожалею леузянов,
Расшифрую что про что,
Не найдут в стихах изъянов,
А найдут, скажу - экспромт!

Ну это так, скорей, для смеха,
Лишь затравка, впереди
Могут быть вполне серьезны
Эти строчки. Только жди!

Вспоминаю я поэму,
Что писала месяц-два,
Может, вновь затеять тему,
К Восьмому марта? Как, друзья?

Пусть каким-то чудным чудом
Внучка их у наших врат,
Ежедневно с вами будем
За ее судьбою наблюдать...

Но извлеку я все ж уроки,
Без продолжений напишу.
Все необходимые вещдоки
Прокурору подложу!

Подлецов осудят сразу,
А героев наградят,
Внучка вскоре выйдет замуж,
С мужем деток народят.

Будут все они здоровы,
И красивы, и умны,
На маму с папою походи,
Как рядами... кочаны...

Юмором наполню строчки,
Чтоб не плакать почем зря,
Не сидеть безмозглой бочкой,
Чтоб смехом  плавилась ноздря!

О подробностях не знаю,
Пальцы сами пропоют.
А пока курсор мой с краю,
Носом я почти клюю...

Прочитала, посмеялась,
На душе враз отлегло,
Пусть я рифмою хромала,
Но кручину пронесло.

И теперь опять с полночи
Можно дальше сочинять,
Пока мои родные очи
Не "захочут" сильно спать.

Что ж такого нам придумать,
Чтоб интригу завести,
Чтоб читатель каждый думал,
Что же  дальше впереди?

Чтоб сочувствовал героям,
Ненавидел их врагов,
Помогал советом в горе,
Не жалея добрых слов.

До жениха - как до рассвета,
Нужны преграды для любви.
То не Ромео, не Джульетта,
Не будет мщенья на крови.

Пусть жених в горячих точках,
Ему писать пока нельзя.
Не доходит  к парню почта,
О нем не ведают друзья.

Он разведчик в вражьем тыле,
На их гутарит языке,
В штабе он все карты стырил,
Что лежали на столе.

Передать бы надо нашим,
Да связной был взят врагом,
Не нарушил наш присягу,
Был распят вот так крестом (Х).

И разведчик, став рисковым,
Прямым текстом передал:
Жду тебя в лесу знакомом,
Где однажды в яму пал.

И враги то прочитали,
Но вокруг одни леса,
Лишь затылок почесали,
А леса не прочесать!!!

Самолет был послан нами,
С парашютом прыгнул вниз
Еще один отличный парень,
На гражданке гармонист.

Не дремал и враг, он тоже
Ожидал тот самолет,
Портрет связного был размножен:
Иуда - гад - вдруг узнает.

На разведчика те вышли,
Тот отстреливаться стал,
А  штабные документы
Он в болоте закопал.

Уползал подальше в лес он,
За собою вел врага,
Дело было жарким летом,
Давно не было дождя.

Парень наш теряет силы:
Крови много потерял,
Его поймали, страшно били,
Но ни слова не сказал.

Но убить все ж не решились,
За документы всем под суд,
Потому распорядились
Применить новейший ...кнут...

Что за кнут, никто не знает,
Но легенда все ж гласит:
Силой кнут тот обладает
Развязать любой язык.

Но гармонист - наш парень бравый,
Приземлился прямо в штаб,
И гранатами он славно
Покрошил и все взорвал.

Друга вызволил из плена
И скорее снова в лес,
Ночью спали в стоге сена,
Гармонист  все знал окрест.

Нашли в болоте документы,
Разожгли большой костер,
Было ль страшно в те моменты?
Не ответил бы майор.

Да и капитан бы не ответил:
Не до страху было им.
Самолета ждали вместе,
Чтоб улететь на нем к своим.

Всю неделю ждали парни,
Самолет не прилетел,
Выбираться стали сами,
Гнус гнусаво в ухо пел.

Шли лесами, шли болотом,
По пескам ползли вдвоем,
Такова была работа,
О ней мы редко узнаем.

Не киношная работа,
А сплошной ужасный ад.
Если бы спросили черта:
Ответом был бы только мат.

Нечистой силе не под силу
Таких препятствий страшный ком,
А для наших стало былью,
А легендою потом.

Доползли, дошли, добрались,
Документы донесли,
Героев у нас совсем не ждали,
Посчитали: нет в живых.

На них написали похоронки,
Они оплаканы уже.
У героев миг нелегкий:
Ну совсем не ля фуршет.

Средь живых восстановиться
Трудней, чем просто умереть.
С бюрократом сложно биться:
Можно по этапу загреметь.

Но как решить проблему эту,
Чтоб гражданином все же стать,
Тенью не мыкаться по свету,
Родных собою не пугать?

И год, и два,  и три промчались,
Бумагам все же дан был ход,
С ними долго разбирались,
Резиной поставлен был рекорд.

Из списка мертвых почеркали,
Возродив на белый свет,
Паспорта обоим дали:
"Ставьте в жизни снова след!"

Волоките обижаться  -
Седины себе нажить!
Лучше на глаза не попадаться,
Незаметным лучше быть.

Друзья расстались на вокзале,
Обещая написать,
Как все сложится с делами,
Чтоб о судьбе друг друга знать.

Прошло немало лет, однако,
Но писем никто не написал.
Неужто сгинули вояки?
Было б очень-очень жаль...

Один журналист - толковый парень,
Об этом услышавший рассказ,
Был на  общенье не бездарен,
Вдоль поперек расспросит вас.

За дело взялся он ретиво,
Газеты давние поднял,
Порылся рьяно он в архивах,
И на след, ура, напал.

Билет купил, летит в...Израиль,
А оттуда. в ... Вашингтон,
И вот уже  следы в Китае,
На Ближнем Востоке ищет он.

Всюду парню помогают
Раскрутить  клубок интриг,
Воедино собирают
Пазлы жизненных картин.

А потом назад в Россию,
Едет в матушку Сибирь,
Где-то там в глухой стихии
Был расположен...монастырь.

И в одной из сотни келий
Жил один монах седой.
К нему всегда открыты двери,
Вхож был стар и молодой.

Наш журналист видал немало
В своей жизни разъездной,
И в ней по-всякому бывало,
Бывал и случай непростой.

Но  монаха он впервые
В своей жизни повстречал,
Глаза монаха молодые,
Собой добро он излучал.

"Проходи, садись, со мною
Выпей чай, вот молоко,
Бери  горбушку с колбасою,
До рассказов далеко".

Попили чай, разговорились,
Монах былое вспоминал,
Микрофон все ж отключили,
Не надо, чтобы каждый знал,

Где находится товарищ,
Чтоб не искал его никто,
Каши с ним теперь не сваришь
За семейственным столом.

Ранен был в бою последнем,
Ниже пояса снесло,
Не появится наследник:
Все в отвал тогда ушло.

Журналист, глаза расширив,
Монаха слушал, не дыша.
Здесь в такой глуши Сибири
Страдала геройская душа.

Сей монах опять в разведку
Много раз еще ходил,
Когда себя явил он свету
И новый паспорт получил.

Не доехал он до дому,
Завернули с полпути,
Приказали строить домну
На Азиатские пески.

Под рабочею спецовкой
Снова скрыт разведчик был,
В ней орудовал он ловко,
Повышенье получил.

И там, и тут он был отмечен,
И в карьере славно рос,
И с начальством были встречи,
С глазу на глаз был вопрос.

На две разведки он работал,
Та, что против нас была,
Им снабжалась правдой ложной,
На поводу у наших шла.

Но однажды он ошибся:
Во сне по-русски бормотал,
Сосед по койке удивился,
Куда надо написал.

Пришлось соседа в рай отправить,
Самому уходить лесами вновь
Шалаши в болотах ставить,
Гнусом искусан был он в кровь.

Уже была близка граница,
Один бросок, и - дома он,
Да, видно, слишком утомился
И заснул, и вот он гром:

Волкодав вцепился в горло,
Но ножом его убил,
Но вражинов тут поперло,
Но сражаться нету сил.

И тогда чеку он дернул,
Подорвал себя, врагов,
Ох, и много было стону,
Мата разных языков.

Очнулся он уже в палате,
Но русский будто позабыл,
Говорил на азиате,
Свое происхожденье этим скрыл.

Но  разведка не дремала,
Догадалась, кто же он,
С Героем России поздравляла
И оставила на том.

Где безногому герою
Найти душе своей приют?
Судьба все черной полосою
Перекрыла жизни люк.

Вот и пришлось с врачей знакомых
Найти подальше монастырь,
Чтобы там он был как дома,
И сам себе был поводырь...

Журналист был потрясенный,
Монах надолго замолчал.
Годы жил уединенно,
От разговора он устал.

Да и я, пожалуй, тоже:
Сочинять не так легко
Четыре часа! О. Боже, Боже!
Утро вновь недалеко...

Прошу прощенья, я прощаюсь!
До свиданья! В новый день
Продолжить дальше постараюсь,
А пока что ночи тень!

Не смешно, как обещала.
Да только жизнь, - скорее, ад.
О судьбе героя рассказала,
Он часто сам себе не рад.

Вот представлю я картинку:
Мужской обрубок между стен,
Согреться хочет у камина,
Да только встать... Ох, слаще хрен...

Героя мы пока оставим:
Без разведки - не помочь..
Самих себя сейчас отправим
Вновь в дорогу, пусть и в ночь.

А в ночи дорог не видно,
Но машинист  рулит вперед.
У него и стаж солидный,
И в годах  приличный счет.

Ему доверюсь  без оглядки,
Лучше буду сочинять,
С чужой судьбой играя в прятки,
В чем-то и свою менять.

Куда приеду, я не знаю,
Может, мне подскажет сон,
Верю снам, по ним сверяю,
Как звучит мой камертон.

Долго ехали, России
Пересекли диагональ.
По всей проехались Сибири,
Испытав всю магистраль.

Тут без карты и не скажешь,
Где выходить придется мне,
Пусть она сейчас покажет,
Красоту их здешних мест.

Где-то вышла я в глубинке,
От ж.д. тропа ведет,
Прямо к лесу, там развилка,
А по ней народ идет.

Я спросила у прохожих,
Где такая-то живет,
Какая одна из двух дорожек
Меня к цели приведет.

Показали, рассказали,
И до дому довели,
И совет мне дельный дали:
Быть потише - кобели.

Я, конечно, осторожно,
Прижимаясь ко стене,
Шла, стрясясь вся судорОжно,
Не по собственной вине.

Кобеля - два жеребенка,
Дотянуться не могли,
Все ж спасла меня цепенка
От неминуемой смертИ.

На крыльцо я забралася,
Кобелям язык кажу,
За ручку дверки я взялася,
Открываю и вхожу.

Сени - как моя квартира:
Двадцать с гаком кв.м.
Постучала и спросила:
"Дома есть кто или нет?"

Кто-то, шаркая ногами,
Подошел, открыл мне дверь:
"Заходите, двери сами
Вы прикроете теперь."

Я зашла, и у порога
Оглядела все кругом,
До чего же места много,
Показался пуст мне дом.

И где-то в самом уголочке,
Что за печкой  не видать,
В жизни малом закуточке
Стоит железная кровать.

Неужто снова повторенье
Того, что видела уже?
Испытала потрясенье,
Изменилася в лице...

На кровати покрывало,
А на нем  лежит она,
Кого я долго так искала,
Недвижима и больна.

Нет, такие переходы
Поломают весь сюжет,
Напишут мне:"Одни уроды!
Людей нормальных что ли нет?"

Да я сама не ожидала,
Клавиатура подвела,
От себя понаписала,
А я распутывай дела.

Будем как-то выбираться,
Повезем ее в Москву,
С профессорами будем знаться,
Чтобы жить ей на плаву.

Первопрестольная звонила,
То Пасхальный перезвон,
В храм молиться я ходила,
Чтоб посадить двоих на трон.

Нашла в столице православных,
Кто помочь деньгами мог,
Залечить все жизни травмы,
Видно, есть на свете Бог.

Пока лечили героиню,
Я уехала назад,
Заглянула я на рынок,
Купила синий виноград.

Чтобы было с чем явиться
И героя угостить,
Чтоб душою не томиться,
Поехать в Москву уговорить.

Всех монахов попросила
В этом деле мне помочь,
Героя я уговорила,
Снова ехать нужно в ночь.

Приключения не буду
Здесь описывать я вновь,
Но навеки не забуду,
Как кривили люди бровь.

Вот и Москва - столица наша,
На ней скрестились все пути,
Для иностранцев это Раша,
Для нас милее нет Руси.

В одной больнице две палаты
Через стеночку стоят,
Сутки  белые халаты,
За здоровьем их следят...

И вот однажды в день весенний
Двое встретились в саду,
Во взглядах не было сомнений:
Рука об руку пойдут.

Что в больнице сотворили,
Только будут знать они,
Было: с ложечки кормили,
Было: встали и пошли.

А теперь дойдут до загса,
Наденут кольца, в  храм потом,
Чтоб в верности поклясться...
Их оставим мы на том...

22.03.2018
04:17