На 9 дней

Звонил тебе, не дозвонился –
сплошные слышались гудки.
Я, думал, ты уединился
иль, может, было не с руки.
Звонил три дня тебе я кряду,
и всё записывал в тетради,
в стихи слова все облекал –
и грусти возрастал накал.
Но чей-то голос всё ж ответил:
"Его в больницу увезли!" –
без толики к тебе любви –
почувствовал Душой Поэта.
Попытку дозвониться вновь
предпринял – не услышал слов.

И с праздником тебя армейским
впервые не поздравил я,
ты в кущах был уже библейских,
готовилась принять Земля
тебя, как воина Отчизны,
со всеми почестями жизни
и залпом, непременно, в честь.
Твой сын прислал мне грусти весть,
и всё во мне перевернулось,
и не поймёшь, где день, где ночь,
стоял я словно бы обочь –
перемешалось время суток,
увидел, что грустит Москва
и вспомнились твои слова:

"Свершились все мои стремленья,
сбылись заветные мечты".
И миновали все мгновенья –
осталось чувство пустоты.
Иду просёлками по лесу,
в туманную, войдя завесу,
не вижу перспектив в пурге,
сознанье будто бы во мгле –
не понимаю откровений,
скрестивших шпаги тишины
из той печальной старины,
когда проходит вдруг затменье
и виден беспокойства свет,
тогда уже вопросов нет.

Мой брат на них уж не ответит –
он во сырой земле лежит,
а солнце яростнее светит,
Москвы преображая вид,
как будто бы мой брат не умер,
звучит, не умолкая зуммер,
но телефон молчит – немой,
не хочет говорить со мной.
Пусть будет так, как было раньше,
чтоб голос твой звучал в ушах
в посмертных искренних стихах,
чтоб самый трудный день вчерашний
остался в памяти у нас
я поэтический рассказ

пишу подстрочник ежедневно,
уж стал поэмою рассказ.
Всплывают новые мгновенья,
обрывки выплывают фраз.
Как плавали с тобой на лодке
с мотором двигались мы ходко,
он неожиданно заглох,
посыпался словес горох.
Я сел за распашные вёсла
ты капитан стал "корабля",
команда чёткая была.
Мы часто вспоминали после –
пришлось нам выбросить улов –
бензином пахли семь голов.

P.S.
Где жил, висит портрет на доме –
в зловещей чёрной рамке брат.
Приспущены слегка знамёна.
И новый – времени дан старт.
А ниже, в списке том: родные,
все дети, внуки и иные,
которые о нём скорбят.
Забыли, есть ещё и брат –
живёт на родине – в Сибири –
откуда родом генерал,
не вспомнил, список кто писал.
В столичном выполнено стиле,
как будто я тут не скорблю,
грустя по брату моему.