Один из нас!

На наших
            лицах
    нет
          ни капли
      влаги,
и, это
          не прими
    ты как
      курьёз;
Давно
          уже
    с тобой
          мы
    не салаги,
стесняются
          мужчины
      своих
  слёз…

Мальчишки
          не ревут,
      с обид
  мужая,
и - разбивая
          в драках,
      себе,
  рты,
они
          не хнычут,
      слёзы
  презирая -
одним
            из них
        мог
    быть и я,
      и ты.

Пусть
          плачут
  слабовольные
     и бабы,
а ты
       крепись,
          кровь
  сплёвывая
     с губ;
Не поприща
        крушений
      славы,
  нам бы,
а зазывающий
        на подвиг,
     голос
  труб.

И - оседлав
            коней
  в поход,
          прочтя
      молитвы,
и, обретя
            ногам
      опору,
  в стременах,
ворвёмся
          мы
       наскоком
  в пламень
      битвы,
преодолев
          в себе
      боль
  трепета,
      и страх.

Обхватят
          пальцы,
      рукояти
  сабель,
и, кони
          унесут
      нас,
  в смертный
        бой;
Война,
          точнее
      в сотни
  раз,
        чем
    скальпель,
покажет,
        что там
   сокрыто,
   за твоей
         душой.

В пылу
            огня,
  в ряды
        врагов
    врубаясь,
не дрогнув,
      и сливаясь
  в страсть
        небытия,
падёт
          один
      из нас,
  с седла
      срываясь,
сраженный
            жалом
  острого
      копья.

И взгромоздив
            себе
      на плечи,
    тело
      друга,
как
      ни была бы
  страшной
          ношею,
    беда, 
поймёт
            один
  из нас,
        вдруг
    без
      испуга:
мужчины
            тоже
      плачут,
  иногда.

Блеснёт
          зловеще
      тусклый
  блеск,
    заката,
кровавую
            росу,
  заутренний
      туман
        испьёт;
Положат
          в землю
      павшего,
  ребята,
и, звёздный
           ветер
      панихиду,
  пропоёт…

Щемящей
          лунной
     ночью,
  кто-то
        волком,
один
          из нас,
      в исход
  тревожных
       гроз,
завоет
          над
      курганом
  одиноким,
стесняясь,
          может
     даже,
  этих
        слёз…

Пройдут
            года,
  в большой
      тоске
        по другу,
настанет
          встречи
      час,
  средь
     облаков;
Один
          из нас
      подаст
  другому,
      руку,
под
          медный
    звон
       земных
  колоколов.

Нам
          каждому
      отмерен,
   в жизни,
          срок
   суровый,
не потрепать,
              как
     было,
  раньше,
      конский
      круп,
но дай,
          Господь,
      изведать
  битвы
        новой,
и зов
      серебряных,
  военных
      труб.

И гром
        призывной
  барабанной
     дроби,
и зарево
      блистающих,
  небес,
пройдя
          через
      огонь
  чистилищ,
        чтобы,
когда-нибудь,
        и ты,
     и я,
  воскрес…