Молочные братья

 Молочные братья росли и крепли
 Котенок Мурзик рос ласковым и покладистым. Кролик Антошка шаловливым, но скрытным.

Весь день они могли играть в комнате. Бегали, поочередно гоняясь друг за другом,но не обижая.  А если и случалось такое, то в обиде кролик растопыривал уши и сидел, глядя перед собой, а котенок растерянно рассматривал его сбоку.

Их игры – сплошной цирк, - сетовала Ильинична. Кот мог прыгнуть и повиснуть на комнатной шторе, А кролик запрыгивал на комод, и оттуда летели заводные игрушки, фарфоровые талисманы, и все, что могло оказаться там в этот момент.

Не раз замечала Ильинична, когда она ловила Антошку, Мурзик сидя на спинке дивана с молчаливым интересом наблюдал за их поведением. Иногда ей казалось, что  его мордочка заполнялась искренней усмешкой.
А каждый раз вечером, Мурзик возвращался на теплую подстилку у отопительной ребристой батареи, а Антошку Ильинична запирала в клетку, стоявшую в прохладном углу комнаты.

Это случилось спустя  два года. Вечер весной приходит как-то незаметно. Как и сама весна. С каждым годом  все быстрее. Пора было разводить играющих «братьев». Тем более, что Мурзик вел себя необычно. Он  то забивался под диван, то, мяукая, ходил по комнате. Антошку Ильинична догнала у дивана. Обычно кролик спокойно давал возможность закрыть себя в клетке. Но в этот раз он вырывался и даже  заверещал, будто жалуясь. Мурзик, а это был уже большой котяра, прыгнул и вцепился зубами в запястье руки Ильиничны.

Дочь вызвала скорую, и когда  по возвращении Ильиничны домой стали решать вопрос с котом, которого дочь настаивала усыпить,
- Нет, - строго ответила Ильинична. В общении человека и животного  нельзя винить только животного.
Она подумала, глядя на спокойно лежавшего Мурзика, и продолжила:
-Человек должен быть мудрее, а, значит, есть и моя вина в этом. Не учла его характер.

Ильинична встала из-за стола и, осторожно поддерживая забинтованную руку, пошла. Кот тоже поднялся и,  виновато приседая, двинулся в ее сторону. Так шли они навстречу друг другу. Взаимно обиженные, но  каждый с легким покаянием. Виноватые и любящие. Столь же настороженные, как и открытые.

Ильинична присела  на стул, а кот остановился и просительно посмотрел на нее.
- Иди, что стоишь, разбойник, - мягко произнесла она.
Кот запрыгнул ей на колени и потянулся  мордочкой к ее лицу. Ильинична ощутила, как  длинные усики Мурзика защекотали ее шею, и тут же услышала его мелодичное мурлыкание, напоминающее тихое журчание весеннего ручейка.

Виктор