***

По монохромному городу,
Заваленному грязным снегом,
Тонкой черной строкой бежал человек.

Бежал взахлеб, падая, пытаясь двигаться
Все быстрее и быстрее –
Как будто хотел куда-то успеть,
Но понимал, что всюду опоздал
И выхода нет.
Бежал так упрямо,
Как будто хотел кого-то спасти —
Но спасать давно уже было некого,
И самому выбраться – невозможно.

А город щерился окнами,
Падал на голову тяжелыми облаками,
Душил проводами
И светил фонарями в глаза.
Город был кровь от крови его
И плоть от плоти его,
Он сочился печалью и ненавистью,
Безысходностью и бесприютностью,
Он вгрызался в человека изнутри
И добивал снаружи.

Человек не помнил, куда он бежит и зачем,
Давно уже не представлял,
Что его ждет в конце маршрута.
Сквозь дымные провалы переулков
Ему грезилась площадь
С аккуратным эшафотом,
Построенным заботливыми руками.
Там его встретят,
Там он нужен хоть кому-то,
Даже если в качестве жертвы –
Что с того?

Человеку уже не было страшно.
Не было больно.
Он даже ничего не ждал.
Он просто бежал, боясь опоздать –
А вдруг казнь начнется без него
И судьи от досады приговорят кого-то другого,
Кого-то невиновного?

А ветер в висках стучал, ухмыляясь:
Виновен!
Виновен!
Виновен!

…И человек бежал сквозь липкие перекрестки,
Повторяя, как единственное осмысленное слово:
Виновен!
Виновен!

…И Бог плакал, глядя в зеркало города
И шептал самому себе:
Виновен…

2.03.2018