Вдохновение, или о чем молчал Басё

В принципе, заглавие самодостаточное. Все что он хотел сказать, он — умолчал.

Вот — вдохновение. Или еще — поэтическое вещество. Где — оно? В чем? В ком? Каково? В музах? В поэтических предках? В окружающем? Синее, как глаза? Мягкое, как свежий хлеб? Теплое, как снег?

Есть такая грустная история. Записал один из учеников Старца.

Было это когда он тяжко заболел, незадолго до ухода. Ученики собрались вокруг, ухаживали дни и ночи напролет. И вот дал им тему, для хайку, о ночных бдениях возле больного. Да еще и попросил с этого момента писать так, будто сам уже умер и что его, их Учителя, больше нет с ними. И советовать им что-либо он больше не будет и не сможет.

Поздняя осень была.

Много тогда они написали. Но только один стих выделил Учитель, Дзёсо. В хайку было написано о том, что сидят они на коленках, на корточках у котелка, возле жаровни, а зябко. Все. Басё похвалил только этого ученика, якобы только он смог создать нечто стоящее.

Что это? Искать? Вернее — чувствовать? Тогда — что? В любых — обстоятельствах?

Я не помню звучания хайку на японском, пересказала своими словами, фактически восприятие. Будто сама была в жуткий ноябрьский холод покинута кем-то очень близким. Безвозвратно.

Зябко. Когда наступает — пустота. Вокруг тебя образовывается такой кокон пустоты. Нужно не пугаться, примерить и, может даже, так и жить с ним,  с этим своим вторым контуром. Или четвертым. Или седьмым. Поначалу ты даже чувствуешь рвотный рефлекс от этой пустоты. Она не надуманная. И — суметь — не написать о ней?

Вот даже тогда — писать о другом? Об этом он умолчал, когда давал такую тему и совет? Насколько точное у меня понимание момента?  Почему только один это почувствовал? Не верю. Скорее просто красивая сказка, наподобие цветка Гаутама. Усиление эффекта. Или один ученик — это простота понимания жизни? Почему — один? Один на один?

Двадцать три вопроса в тексте. О чем он молчал? Никто теперь не разберет...



конец февраля —
тень
от потока теплого воздуха