Ворон

Вечер тихий и тревожный вниз спустился осторожно.
Словно нехотя, коснулись тени шелковых портьер.
С полки длинной и опрятной на ночь книгу взять приятно
И смотреть, как луч закатный оттеняет интерьер.
Я почти готов поклясться, что невидимый барьер
Пролегает у портьер.
 
От оконных переплетов тень изысканной работы
По стене и книжным полкам опустилась на ковер.
Пробежав по складкам шторы, в полумраке замер шорох.
Это старый мой приятель, черный ворон Невермор,
Каждый вечер прилетает, как заслуженный укор.
Мы знакомы с давних пор.
 
Он садится возле двери, оправляет шумно перья,
Прикасается к портьере черным матовым крылом.
Все грехи мои он знает, будто сам их совершает,
Только их изображает будто в зеркале кривом.
"Вот закладка в старой книге. Не жалеешь о былом?
Посмотри на этот том..."
 
Содрогнулись шторы складки, том открылся на закладке.
"Я клянусь, Элеонора промелькнула за окном".
Вышел я из круга тени, я устал от сожалений,
Мне наскучила беседа с инфернальным существом:
"Лучше выпей, старый ворог, вот тебе бокал с вином.
Потолкуем об ином."
 
Мудрым взглядом старой птицы он касается страницы,
Словно хочет убедиться, что написанное в ней
В этот вечер, без сомненья, для меня всего важней.
"Где твоя Элеонора... Не избыть тебе позора.
Ты в тоске и сожаленьи, и в плену ушедших дней.
Как ты мог забыть о ней..."
 
Говорю ему: "Не надо, намекать на бюст Паллады
В доме этом очень рады... ждут непрошеных гостей."
Тут скрестились наши взоры: "Больше нет Эленоры!"
Тут опять, как будто шорох пробежал среди ветвей.
"Я не жду, уж год который, ни упреков, ни вестей,
Никаких иных страстей.
 
А сегодня воскресенье, я в плену душевной лени.
Я сегодня не намерен продолжать бесплодный спор.
От жеманства и кокетства есть изысканное средство:
Рюмка водки, ломтик сыра и соленый помидор.
Вроде ты еще не выпил, а несешь изрядный вздор,
Черный ворон Невермор."
 
Все развеялись сомненья: "Вечен ты, а я старенью
Подвергаюсь, к сожаленью." И, устав от повторенья
Мне навязанных идей,
Я кричу ему :"Злодей!"