Откровение - Глава 3 - Аврелий Таврион - часть 2

Но выждав грозное мгновенье,
Старик, как оживший мертвец,
В кулак зажав своё терпенье,
Промолвил тихо наконец:

- Да, мне твоё знакомо имя.
Его я слышал в первый раз,
Когда на Патмос плыл из Рима.
Мне не забыть тот тёмный час.

Меня за непреклонность в вере
Сюда жестокая судьба
Вела под стражей на галере,
Прикованного как раба

К веслу на кормовом помосте.
И сонм тюремщиков моих,
На серебро игравших в кости,
Без мер, как водится, хмельных,

Передо мною веселился.
Особо же один солдат (1).
И до того в нём распалился
Всепожирающий азарт,

Что проигравшись под чистую,
Схватить всё тщился за пяту
Неуловимую Фортуну,
Не чуя близкую беду.

И, в счастье ослеплённо веря,
Твердил как заклинанье он:
"Мне одолжит наш друг Аврелий -
Аврелий Максим Таврион..."

Он повторял, что всё в порядке.
Но облачение своё
На кон поставил без оглядки:
И плащ, и панцирь, и копьё.

К благоразумью звал наивно
Иной солдат - его отец;
Остановить пытался сына:
"Чем дальше будешь жить, глупец?!"

Но, в предвкушении победы
Проигрывая всякий раз,
Он неизменным бил ответом:
"Всё отыграю я сейчас!"

Спустив всё до последней нитки
И разорённый в пух и прах,
Он прекратил свои попытки,
Оставшись лишь в одних штанах.

Страшны минуты отрезвленья,
Когда приход их запоздал.
За час слепого вожделенья
Смертельней ста змеиных жал

Неотвратимая расплата;
Тем ядовитее она,
Чем невозвратнее утрата,
И неоплатнее цена.

Не только всё своё богатство
Печальный потерял солдат:
Поставил он пол-жизни рабства
И проиграл её в заклад.

Тогда, отчаяния полный,
Солдат вдруг бросился за борт
В бурлящие морские волны,
Чтоб в них свой утопить позор.

За ним не смели прыгнуть сами
Его собратья по вину,
И глядя, что их друг как камень
Вот-вот отправится ко дну

Через короткое мгновенье,
Исчислили весь пантеон
В молитвах о его спасеньи.
Но беспощадный Посейдон

Добычу блюл неумолимо.
В агонии его отец,
Поняв что все их просьбы мимо,
Ко мне взмолился наконец;

"Спаси единственного сына!"
Как отказать ему я мог?
Я помолился, и пучину
Разверз Всемилосердный Бог.

Того, что скрылся невозвратно,
Вдруг выплюнул водоворот
Из своей пасти, и обратно
Волной его поднял на борт.

Пришед в себя он разрыдался.
Хотел я, чтоб ответил он,
Зачем чуть с светом не расстался.
"Аврелий Максим Таврион...", -

Был дан ответ, - "В своей отчизне
Давно живу я под залог.
Не я своей хозяин жизни;
По гроб мне не вернуть мой долг."

Я всю до острова дорогу
Лечил рубцы его души,
И вскоре к истинному Богу
Он прилепиться поспешил

С отцом и всей моею стражей.
И Бог наш путь благословлял:
Смирял ненастья не однажды,
Росою жажду утолял.

Мне в благодарность за леченье
Ключи отдали от оков,
Чтоб я бежал из заточенья.
Но выбрал сам я путь таков:

В скорбей тернистые юдоли
Благую доставляя весть,
Беспрекословно Божьей воле
Все до конца гоненья снесть.

Но ни размаха разложенья,
Ни вкоренённый здесь порок
Своим скупым воображеньем
Представить я себе не мог.

Когда же я вступил во Флору (2),
И новоявленный Содом,
И возрождённую Гоморру (3) -
Вот что узрил я в граде сём!

Средь грязных улиц и разрухи,
Среди зловонных нечистот
Густыми толпами как мухи,
Со всех окрестностей народ,

Отвыкнув от честной работы,
От лени превращаясь в сброд,
Снуёт повсюду без заботы,
и за дарма подачки ждёт,

Вопит:"Дай зрелище! Дай хлеба!",
И кровь им травят и пьянят
Их наслаждения свирепы:
Нажива, пьянство и разврат.

Его едины устремленья:
Иль наблюдать под дикий крик,
Как гладиатор на арене
Кромсает друга как мясник;

Иль в бесконечных вакханальях,
В объятьях путаясь блудниц,
В вине топить свои печали,
Пороку повергаясь ниц;

И душ в предсмертье не тревожит
Их совести укор немой,
Когда супружеское ложе
Сквернят, не дорожа семьёй;

Когда их брошенные чада
Одни, на произвол судьбы
От безысходности и глада,
Идут в блудницы и в рабы;

Когда с преступным безразличьем
Ленясь хоть крохою помочь,
Отказывают в хлебе нищим
И гордо взор отводят прочь.

Чуме подобно и проказе,
Недуг гниения души
Так этот город безобразил,
Так измывался и душил,

Что зримо в Праведной деснице
Завис сверкающий топор
Над сей бесплодной смоковницей,
Чтоб ветвь сухую сечь в костёр (4).

Но сердцем я кровоточащим
Всё силился найти ответ:
Где в яме, гадами кишащей,
Зарылся корень этих бед?

Где в этом полумёртвом теле
Сочится вызревший нарыв?
И чья рука слепца умело
Толкает со спины в обрыв?

И вскоре Бог отверз мне очи -
Того червя узреть я смог,
Что корни незаметно точит,
Высасывая жизни сок:

От головы протухла рыба,
Гниеньем заразив и хвост.
Могильною нависли глыбой
Долги под неподъёмный рост

Не только над моим солдатом -
В заклад здесь всякий человек
Себя на цепи без возврата
От безысходности обрек.

Здесь за ничтожную крупинку
Стократ завышена цена,
Хоть ломятся склады и рынки
От завезённого зерна.

Здесь гражданам кормиться честно
Претит бесплатный рабский труд,
Наём сменивший повсеместно;
И всуе люди спину гнут,

За крохи надрывая жилы -
Их всё равно жестокий глад
До долговой ведёт могилы,
Отъемля волю под заклад.

Здесь лекарей скупых коварству
Ваш ужаснулся б Гиппократ (5):
Больному не купить лекарство -
Дешевле будет выпить яд;

Здесь все заполнены попины (6):
Людей в угаре пьяных драк
Низводят дармовые вина
До своры бешенных собак;

Здесь музы пошлые театра
На всякий воспевают лад
Порочны прелести разврата,
И добродетели хулят.

Здесь смрад греха достиг до неба,
Паднье здесь достигло дна;
Вино и блуд дешевле хлеба,
Ничтожней лишь за жизнь цена.

Вся эта смертная зараза,
Пороча чистые сердца,
Гноила нрав, слепила разум,
Съедая души до конца.

Так в этой горестной юдоли,
Где гибнет человечий род,
Распределил места и роли
Всем закулисный кукловод,

И замысел сплели единый
Персты одних мохнатых рук.
Опутал липкой паутиной
В тени таящийся паук

Всю Флору, весь несчастный Патмос.
Как хищник среди мутных вод
Он через рукотворный хаос
В своих когтях держал народ.

Тогда правителем был Флоры
Муж добродетельный, Лаврент (7),
Но он зазря сносил укоры,
Виновником не быв сих бед.

При номинальном назначеньи,
На деле был безвластен он:
Все нити дёргал управленья
Аврелий Максим Таврион.

Силками мзды и казнокрадства,
Чрез жизни, втоптанные в прах,
Стяжав несметные богатства,
Всевластный этот олигарх,

На росте и работорговле
Свой костяной воздвигнув трон,
Под теневой укрывшись кровлей,
Здесь олицетворил закон.

Со всех ворот, с любой дороги
По усмотренью своему
Он брал поборы и налоги;
Сажал на должность иль в тюрьму

Друзей своих и неугодных;
Скупая тайно всё зерно,
Одной рукой кормил голодных,
Другой их грабил заодно,

Цену нарочно завышая
Во сто, а то и в двести крат,
И крох последних их лишая,
Прославлен был как меценат.

Он, волком властвуя в овчарне,
Кому быть съеденным решал.
На школы, храмы и лекарни,
На каждый в гавани причал,

На рынки все, на все таверны
Через вторых и третьих лиц
Своё влиянье как гангрену
Прострел, не ведая границ.

Патриций всяк и пролетарий,
Все проститутки и жрецы,
За ним за ломанный денарий
Плелись как под хлыстом тельцы.

Солдаты и начальник стражи
В тугом ошейнике долгов
Кидались всё, что он прикажет,
Послушней исполнять рабов.

Он за кулисой здешней сцены
Что зло в спектакле, что - добро,
Решал: пристрастья Мельпомены (8)
Его ценили серебро.

Он был душой вакханских требищ,
И часто полный стадион
В пылу устроенных им зрелищ,
Вопил "Аврелий Таврион!" -

Вопил...и люто ненавидел,
Со сладким ядом на устах
Хваля свой позлащённый идол
И пресмыкаясь через страх.

Когда увидел я всё это,
На уготованный мне путь
Я встал по Божьему завету,
Чтоб жизнь в истлевший прах вдохнуть,

И млат Христова милосердья
Подъял на Новый Вавилон (9),
Что выстроил с таким усердьем
Аврелий Максим Таврион.


(1) - В основе лежит сюжет, изложенный в полном житии апостола и евангелиста Иоанна Богослова. В оригинале стражник выпал случайно;

(2) - Главный город на острове Патмос в описываемый период времени, упоминаемый в житии апостола;

(3) - Гоморра и Содом - города, уничтоженные Богом за разврат;

(4) - перефразирование цитаты из Библии: “Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь";

(5) - Гиппократ - знаменитый древнегреческий целитель, врач и философ. Вошёл в историю как "отец медицины".С именем Гиппократа связано представление о высоком моральном облике и этике поведения врача. Клятва Гиппократа содержит основополагающие принципы, которыми должен руководствоваться врач в своей практической деятельности;

(6) - попина - древнеримское питейное заведение, городская таверна;

(7) - Лаврент - упоминаемый в житии апостола правитель острова Патмос;

(8) - Мельпомена - муза трагедии, символ театрального искусства;

(9) - Новый Вавилон - Вавилон - столица Вавилонской монархии — своим могуществом и своеобразием культуры произвёл на иудеев после вавилонского пленения такое неизгладимое впечатление, что имя его сделалось синонимом всякого большого, богатого и притом безнравственного города. Пророк Исаия предрекал гибель Вавилона, сравнив его с Содомом и Гоморрой (Исаия 13:19). История о Вавилонской башне была записана во времена Ассирийского царства.

В Первые века христианства Рим назывался Новым Вавилоном из-за огромного количества народов, проживавших в империи, а также по положению, занимаемому городом в мире того времени.

В данном сюжете ситуация, сложившаяся на острове, выступает микро индикатором в разрезе всей Римской Империи.