Письмо Гумберту

«Неприличное» бывает зачастую
равнозначаще «необычному». (с)
Владимир Набоков. «Лолита».

Ты помнишь тот бордово-ягодный спор?
Спор о черешне и вишне.
Или то был просто разговор,
Или что-то большее, и, может быть, даже возвышенное?
Но это только внешняя оболочка, крыша,
Ведь наши беседы гораздо глубже и тише.

Я мутно,
Но воспроизвожу в мозге ежеминутно
Глаза цвета неба,
Но сентябрее, хитрее.
И "Крематорий" циклически в воздухе кружит.
Нам хватило бы всего сотни лет,
Но время бежит.

Хотите верьте, а хотите не верьте,
Но вечерами я вижу, как танцуют твои черти.
И особенно рьяно тот маленький, фиолетовый.
Он должно быть во что-то одетый,
Но я не вижу во что,
Как-будто все под плотным радужным соблазнительным колпаком.

Я голодаю по экономическим теориям
И политическим заговорам.
И "Чай. Зеленый. Классика" уже заварен.
По рассказам о голландском сыре и евро с центом.
Я обещаю,
Мы увидим однажды динозавра с вероятностью пятьдесят процентов.

Миндаль, кешью и гауда –
Вот секрет незатейливого застолья.
Нам вряд ли понадобится больше
Для полноценного просмотра "Игры Престолов."

Я искала твой запах в этом чужом городе,
Я попробовала каждый столб на его грязной площади.
Я жила предчувствием, как Лис ждал Маленького Принца.
А знаешь, ты мне сегодня приснился.
И ты был таким настоящим, как в жизни:
Желания мои угадывающий,
На четыре минуты опаздывающий.

Обеденные уроки английского –
Такого солнечно-травяного и недопустимо близкого.

Слишком много мужской энергии или силы, я не знаю,
Но она выливается краем
В некое подобие тонких рвано-сосудистых ран.
She turned me back to young.

А список непросмотренных фильмов тоскливо копится.
Но надежда теплится, минуты тают, километры топятся.
Я знаю – вино на столе и оно не допито.
Скучаю, мой милый Гумберт.

твоя Лолита