Рассказ счастье

Спиридон открыл глаза. Что-то было ни так. По крыше вагончика барабанил дождь. Сильно болела голова. Он прислушался. Кто-то стучал к нему в дверь, но молитвы "Господи, Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас!" не было. Спиридона боялись и старались зря не приходить, а тут стук, да ещё ночью. Спиридон тяжело поднялся с кровати.
- Кто там? - он громко крикнул.
Стук прекратился, но ему не ответили. Через минуту всё повторилось. Монах зло подошёл к двери. Открыв дверь, он застыл в изумлении. Перед ним стояла молодая женщина! Ночь, монастырь, мужской монастырь, а тут баба! Спиридон рывком быстро закрыл дверь.
- Сука! Вот ведь в каком обличье ко мне заявился! Паскуда!
Он впал в ступор.
- Дьявол!
Монах начал судорожно креститься и читать молитвы, но в голове всё путалось.
- Да разыйдутся врази твои... да воскреснет Бог и Богородица с Тобою...Господи, помилуй! Господи, помилуй! Не оставь меня! Прости, Господи, душу мою (хотел сказать ПЬЯНУЮ, плюнул и произнёс) грешную!
За дверью послышался голос:
- Откройте, пожалуйста! Мне некуда идти... Я замёрзла...
- Вот нечисть! Ни дна тебе ни покрышки - пронеслось в голове у монаха.
Женщина заплакала. Спиридон не знал, что делать.
- Аааааа! Нас рать! - подумал он, подошел к двери, резко открыл и выпалил:
- Заходи!
Женщине было лет 35. Вся одежда её промокла до нитки.
- У Вас горел свет... мне некуда идти...монастырь закрыт...не прогоняйте меня...
Монах смотрел на неё ничего не понимая. Медленно до его сознания стало доходить, что, видимо, кто-то из трудников днём привёл к себе эту женщину, а потом выставил ночью на улицу. Спиридон достал из кармана штанов телефон, нашел номер настоятеля и нажал кнопку "вызов". Было часов 12 ночи. Долго никто не отвечал. Потом голос настоятеля:
- Что тебе, Спиридонушка?
- Благослови, отец! Тут такое дело...баба у меня в кельи...делать то чего?
" Опять напился!"- подумал грустно настоятель.
- Оставь её до утра у себя. Там разберёмся!- он отключил телефон и сразу уснул.
Спиридон преобразился. Стало как-то легче. Он нашел в шкафу, подаренную кем-то, тельняшку.
- Надень сухое и ложись на мою кровать спать! Не бойся! Настоятель благословил.
Монах нёс послушание в столярке, которую оборудовал в башне монастыря. Со временем пристроил вагончик, как келью, и стал жить на рабочем месте. Днём они крепко посидели с Ваней, трудником, который уже много лет жил при монастыре и востанавливал храмы. Заслуженный строитель, между прочим. С семьёй не задалось и тот ушел в монастырь. " Надо ему позвонить, пусть придёт!".
- Ваня, найди чё нибудь выпить и пулей ко мне!
- Спиридон, перебор... и так плохо ... давай спать!
- Баба у меня! Ты нужен!
- Баба?! Щас!
Ваня появился минут через десять с двумя бутылками водки.
- Где?
- У меня в кровати.
- Во дела! Как по очереди или сразу вдвоём?
- Ты чё дурак? Ты как свидетель нужен, что ничего с ней не было.
Ваня сник, но Спиридон был могучий и спорить с ним было бесполезно, тем более драться. Они до утра осушили обе бутылки. Ванька уснул на столе в столярке, а Спиридон в семь утра разбудил женщину.
- Вставай! Одевайся! Нас настоятель ждёт!
Отец Димитрий утром исповедовал братию монастыря.Заведя женщину в комнату для исповеди, где уже толпилось несколько трудников, Спиридон сам зашел через другую дверь со стороны алтаря.
- Отец наместник, благослови!- произнёс Спиридон, наклонясь к уху  отца Димитрия, не дожидаясь пока тот выслушает очередного каявшегося в грехах трудника.
- Господь благословит!- ответил настоятель, решивший устроить взбучку за ночные звонки и пьянку, но Спиридон опередил его.
-Вон она!
- Кто?
- Баба, что у меня ночью была!
Настоятель начал осознавать, что ему не врали. Лицо его побледнело. Он что-то зашептал.
" ЧП в монастыре! Позор! Баба! Господи, не оставь меня!"
Спиридон, видя, что настоятелю уже не до него, тихо вышел из комнаты. Он посмотрел в щель почти закрытой двери.
Отец Димитрий уже о чём-то спрашивал эту женщину.Та в ответ несколько раз отрицательно покачала головой.
Довольный собой Спиридон подошёл к распятию, перекрестился, опустился на колени, поцеловал стопы Спасителя и вышел из храма. Он шёл к себе и улыбался. Улыбался в свою большую, окладистую, седую бороду.
Он был счастлив.