партизанка

Поймали юный партизан, где усадили, в сей капкан,
В подвал закинули сырой, где крысы водятся толпой.
Вначале, прямо лисом вились, так ничего и не добились:
Сперва, конечно жёстко били и моё тело выносили,
Лечить, ни кто не собирался, кромешной тьме – опять являлся,
Враги - пытали, говорили… – потом водой едва отлили,
Там раскалённый прут вонзали – так моё тело истязали,
Хотели выбить из сознанья, так добивалися признанья.   
Душили, били, издевались, курили стоя и смеялись,
На вроде пепельницы стала, туши окурок, что б ни «спала».
Меня, фиктивно расстреляли - в листовках, всячески пугали
И врали, врали, врали, врали,
Хотели выманить других, что б уничтожить здесь и их,
Но видя то, что дело глухо - я потеряла целым ухо,
Они бесились, бесновались, их ярость желчью изливались.
Всю боль, терпя переношу – скреплю зубами и ношу,
И вижу я, она сама - устала – глядя на меня.
Свирепство, бешенство  - вот зло, откуда, это им дано?
Ведь даже самый дикий зверь, не издевается – поверь.
………               
Последний акт, «спектакля» – сцена,
Народ кругом, ну прям – арена,
Согнали с округа народ – гляди, что счас произойдёт.
Читали долго, смаковали, толпе сей тоже – угрожали.
От безысходности, бессилья – ах, если б были эти «крылья»…
Лица не видно, всё в крови – кровоподтёки, пузыри,
Одной ногой она стояла и оттого её качало,
Разбито всё, ступни, колени – не тело бело, только тени,
Спина прямая и она, как будто молвит из нутра,
Не трусьте братцы, не робейте, мы победим – преодолейте,
Да и не верилось глазам, на сколько жизни было там,
Петлю, накинув затянули и табурет ногою пнули.
Внутри, как спазм - всё замирало, потом наплывом – клокотало,
Народный гнев, не победить, его ни чем не усмирить.
И будь уверен, он отплатит – желанье есть, а силы хватит.