Третья эмиграция

                В дали родной — сирены вой,
                малиново-сиреневой


    Обескрылев, замирает стая —
      шторм забросил слишком далеко.   
    Лишь во сне над городом взлетаем —
      под крылом не золото, а тайны
    прячет многобашенный дракон.

    Тени отмелькали по планете:
      кто — "откуда",
      многие — "куда".
    Тихий диалог с забытым третьим:
— Есть ли выход?
— Если не заметил,
      оглянись — 
      в конце туннеля светит
    алыми рогами минотавр.

    Крик орлана с трелью соловьиной
      в гимнах перепутаны хитро.
    Тем, кого и мамонтом не сдвинуть,
      позвонить и спрятаться за спину
        Ариадны Явковны Сповинной?..
    Бред, какие нити  —
      пуповиной
        тянет в пропотевшее нутро.

    Нет от разделения лекарства,
      слёзы бесполезные — утри.
    Как мне надоело вовлекаться
      в две из трёх возможных эмиграций —
        антиподом жрущего пространства
    стал мирок, сколоченный внутри.

    Бездна зацветает липкой болью.
— Вечность без покоя?? Забери!
    Вестник,
      как железо листовое,
      громыхнул в ответ непроизвольно:
— Тесно минотавру в чистом поле,
       незачем дракону в лабиринт.