Дед -Птица рассказ часть 4-я

  Вернувшийся наконец Сергей вошёл в дом. Старшая его дочь Валентина заслонила собой колыбельку: " Не обижай её, пап! Эта девочка наша!".
  " А с чего ты взяла, что я буду её обижать? Разве маленьких обижают?".
 Конечно, такого поворота событий он не ожидал: в глазах сверкнули слёзы.
  -Дитя ничем не виноватое.Это всё проклятая война, и давайте больше не будем об этом, никогда!


   Давно история раскрытая:
Война... Стрельба...И груз измен...
И совесть, кем-то позабытая
Иль вовсе ставшая как тлен.

"Свои"... Славяне, братья верные...
(Свалить всё можно на войну)!-
И в дни Победы крики первые
Влилися торжеством в страну,

Где ликованье было яркое,
Незабываемый салют!
А руки материны, мягкие,
Несли дитя, хоть не в уют,

А в дом сырой, где позабавилась
По-над семьёю зло война.
Забот у матери не сбавилось,
Прибавилась ещё одна:

Дочушка, крошечка горластая,
Малышка, плод лихих дорог.
Но, ишь,глядит на мир , глазастая!
И не убита! - Видит Бог!
-------------------------
Как жизнь дана, так суждено
Её прожить не унываючи,
Преграды преодолевать.
Хоть не жилося "припеваючи",
Но сохранила дух и стать!

    Впереди были голодные послевоенные годы, было, над чем подумать.
Сергей устроился на работу в автомобильную колонну. Сердце ликовало! Он снова шофёр! Закрывая дверцу кабины, иной раз поглаживал машину, как добрый джигит
любимого коня!
    В доме на счету была каждая копейка, потому работал много: и по дальним командировкам, и сверхурочно. В дороге у него будто вырастали крылья за спиною!
Мир представал в деталях и многообразии  быстрых послевоенных перемен,
проникавших повсюду в исконные устои. Жизнь набирала полный ход:
завязывались новые знакомства, каждый день втягивал в кипучий водоворот!Дух Сергея был полон ощущения свободы, мысли об унижениях плена отступали, свежий ветер родной земли нашёптывал: "Вот теперь повоюем на трудовом фронте!".

   Так и шоферил почти до самой смерти. В колонне его ценили: проработал всю жизнь без единого больничного листа и практически без аварий.
   Лишь однажды его машина оказалась в кювете: виноват был встречный, выехавший на его полосу. Дед отделался ушибами и переломом рёбер.
   Кряхтя, утром пошёл на работу! "Больничный взял бы!",- зря увещевала его Катерина.
  -Ну, вот ещё! Сроду не брал и не буду!
  -Ишь, герой какой! А вдруг перелом не сростётся!
  -Сростётся!- и, усмехнувшись, добавил:"Хоть где-то
   я должен быть героем!".

 Жизнь текла своим чередом: росли дети, учились, устраивались на работу,
обзаводились семьями.
Многое изменилось, неизменным оставался принцип жизни деда Сергея: "Поработав, выпить, выпив, поработать!"*.(Р. Роллан)

Он, конечно,не читал про неунывающего Кола Брюньона, но слыхал о нём от Нади, как и раньше любящей с ним побеседовать.
  - Скажи, а этот твой Кола всегда смеялся или плакал тоже?
  - Конечно плакал, и у него были на то причины.
 Она вкратце просветила его о не состоявшейся из-за мельника любви Кола и Ласочки, о чуме, о смерти его старухи. Он слушал молча , а потом вдруг резюмировал: " Хоть и француз, а мужик нашенский! Я бы взял его в свою компанию!",-"Или он тебя!", - расхохоталась Надя.Я тоже не люблю расквашиваться капустой, хоть иногда и поплакать бывает не вредно. Знаешь, я рада, что мама
назвала меня Надеждой! Кто-то там советовал ей: назови дочь Виктория в честь Победы, а она сердцем, видать, почувствовала, что без надежды и жизни самой нет.
   Это чУдное имя - Надежда!
 

Бывают горькие пророчества,
Хоть в них так ласковы слова,
Мне ведь не сразу дали отчество,
И мама на руки взяла

Наполовину сиротиночку,
Своей судьбы тяжёлый крест,
Утёрла глаз слезу-искриночку
И ранью зоревых завес

Несла дитя, в войну прижитое,
Голодных дней и боль и рок.
Орала жизнь! -Нет, не убитая!-
Голодный плод нищедорог.

Салют Победы в небе искрами,
Надеждой светит взгляд очей,
О, радость жизни! Ты неистова!
А я дитя победных дней!

Дал Бог и силы и терпение,
Развил способности и ум,
Какие могут быть тут прения?
Надежда - жизнелюбья бум!


  Наступила очередная золотая осень.Семья собралась за гостеприимным родительским столом без всякого особого повода. Наскоро собранная снедь была так аппетитна, что слюнки текли. В центре - большая эмалированная миска с солёными по-маминому чернушками, отливающими вишнёво-коричневым блеском, рядом - дымящаяся отварная картошка, горка горячих блинов и обязательная селёдка в горчичном соусе, нарезанная крупными кусками.Всякая привезённая из Москвы гастрономия всем уже порядком надоела, только отцу с матерью казалась суперпраздничной едой! Стол удался, а разыгравшееся веселье ещё пуще!

(Продолжение следует).