мы встретимся там, где нет темноты

карандашный простой набросок:
ад районно-больничных стен,
я, накрыт простыней наркоза, в невесомости, в пустоте,
из кусочков по новой создан, слепо щупаю над собой
хлорный, спёртый, стерильный воздух.

«кто последняя на аборт?» —
хриплый хохот из коридора /постеснялись бы, шалавьё!/

по-прозекторски вдоль распорот.
наживую меня зашьёт патанатом похмельный завтра, матерком помянув минздрав.

участковый — товарищ Лавкрафт /на полставки хранитель врат/
выпускает, гремя ключами, мелких бесов на моцион —
драться, грабить и хулиганить,

«возраст-дети-жена-ФИО-время смерти» запишет в рапорт, адресат: /Тетраграмматон/.

опустился за стол, заплакал, осеняя себя крестом.
раздвигаются стены комнат, и змеится тоннель метро:
длинный-длинный, прохладный, тёмный, но уже впереди — светло.
снизу в пол бьют басы инферно, долго смотрит мне кто-то вслед,
растворяется, эфемерный, в нескончаемой белизне.