Глаза и уши

     Сказал однажды Господь: «Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат...»(1)
     И есть пример, когда слушать не хотели и, соответственно, видя, видели иное: «Но они, закричав громким голосом, затыкали уши свои, и единодушно устремились на него...»(2) Они закрывали свой слух к сокровенному, оставляя глаза видеть.
     Большей частью Господь говорил: «Кто имеет уши, да слышит». Думаю, это предполагает «апофатический» слух, который наиболее и нужен к тому, чтобы постичь Божественность происходящего.
     Слух – апофатичен. Музыка – то, что передаёт многое, большее, чем слово. Она передаёт явленность в ускользающем. И ещё больше! «Любовь сопоставлена со слухом: как и любовь, звук вторгается в уши независимо от моей воли»(3).
     Зрение – катафатично. Живопись – то, что передаёт ускользающесть в явленном.
     Наше постижение Божией жизни нуждается в зрении и слухе. Но зрение – дело явное. А «самое словесное» в явленном передаётся на слух и постигается «в утрате», когда слова утекают, оставаясь.
     «Свт. Григорий Нисский относился к нашим представлениям о Боге с осторожностью, поскольку всё, постигаемое о Боге нашим интеллектом, – наше, а не Божие. Ведь, заметим, даже Откровение Сына Божия было явлено “под покровом” плоти – т.е. того, что наше. Поэтому Бернард Клервосский пишет: “то, что мы в Нём видим, – наше, но то, что мы от Него слышим, – Его”(4). Итак, наша задача видения – это задача рассуждения: наше зрение должно научиться различать в Нём то, что не наше»(5).
     И с этой стороны именно в этом, в слухе, и есть тонкость познания. «Ибо ухо разбирает слова, как гортань различает вкус в пище»(6). «Конечно, новоначальному нужен руководитель, потому что до благодати Святого Духа душа имеет великую брань с врагами, и не может разобраться она, если враг принесет ей свою сладость. Понять это может только опытом вкусивший благодати Святого Духа, Кто вкусил Святого Духа, тот по вкусу распознает благодать»(7).
     И тогда зрительное, т.е. опыт поколений, или, как говорил В.Н. Лосский, «горизонтальное предание», руководит к «вертикальному»(8), т.е. благодати Св. Духа Божия... Однако «зрительное» в этом случае может оказаться мертво без «слышательного». «Во всякой книге много мёртвости...»(9) Нужна «живая книга»! Тогда оживает слух, наученный опытом или опытным, не только слыша, но и распознавая...
     «Слушая музыку, мы воспринимаем некий летучий объект, который постоянно ускользает от нас и чьё бытие разрушается самим усилием, это бытие осуществляющим. Напротив, созерцание живописного произведения направлено на стабильный объект, чьё существование постоянно приглашает вернуться к нему и вновь смотреть на него»(10).
     И зрение со слухом соединяются в сердце, некоем средоточии восприятия: «Иисус, уразумев, говорит им: что рассуждаете о том, что нет у вас хлебов? Ещё ли не понимаете и не разумеете? Ещё ли окаменено у вас сердце? Имея очи, не видите? имея уши, не слышите? и не помните? Когда Я пять хлебов преломил для пяти тысяч человек, сколько полных коробов набрали вы кусков? Говорят Ему: двенадцать. А когда семь для четырёх тысяч, сколько корзин набрали вы оставшихся кусков. Сказали: семь. И сказал им: как же не разумеете?»(11)
     Если мы посмотрим на то, как говорим сами о себе, то заметим, что не можем определить, где же «я». Мы говорим: «моя душа», но это не «я». Мы говорим: «моё тело», но это не «я». И так далее – сердце, ум, чувства, сознание и мысль, и прочее. Что это означает?
     Во-первых, то, что «я» является лишь в полноте всего указанного, когда мозаика будет собрана воедино.
     Во-вторых, что «я» – это то, что помимо или за всем этим, то, что едва определимо. Если уж свт. Василий Великий говорил, что мы не познаём сущность даже самых мелких насекомых, например, муравья(12), то что сказать о нас самих, о человеке?
     То, что скрепляет всю мозаику состава человека – то «я».
     Сказано: «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил»(13). Итак, может быть, можно сказать, что то, что есть непостижимого в таинствах, во всех деяниях Христовых, действиях Святого Духа, – то через Них достигающее нас «дыхание» Отца, и Их дыхание так же. Ведь Троица всегда действует воедино. Но в Отце – основание.
     Так и в нас, ведь мы сотворены по образу Божию(14), то, что ускользает определения, окончательного объятия, то – «я».
     Именно в силу таких свойств «слуха», в силу его «апофатичности», нам нужны толкователи. «...Никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою. Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым»(15). «Святой Дух, произнесший чрез Пророков и Апостолов Слово Божие, истолковал его чрез святых Отцов»(16).
     «Стихотворение – это нищета одиночества. А одиночество – это открытость будущему, но бессильная открытость: пророческое уединение, которое за пределами времени всегда возвещает начало»(17).
     «Искусство живописца включает в себя исполнение; в музыке всё наоборот, потому и ситуация тут – противоположная. Между композитором и нами нужен посредник; если можно так выразиться – некий волшебник, придающий актуальное существование музыке: ведь музыкальная партитура содержит лишь знаки. Можно сказать, что музыка оформляется для нас лишь благодаря исполнителю»(18).
     «Кто имеет уши слышать, да слышит!»(19)
     Конечно, как во всякой аналогии, здесь есть своя неточность, приблизительность...


1)  Мф. 13, 16.
2)  Деян. 7, 57.
3)  Архим. Джон Пантелеимон Мануссакис, Бог после метафизики. Глава 6.
4)  Толкования на Песнь песней, XXVIII, 3
5)  Архим. Джон Пантелеимон Мануссакис, Бог после метафизики. Глава 1.
6)  Иов 34, 3.
7)  Прп. Силуан Афонский, II. Слово о молитве.
8)  В.Н. Лосский, Предание и предания. «И здесь горизонтальная линия "преданий", полученных из уст Спасителя и переданных апостолами и их преемниками, скрещивается с вертикальной линией Предания, с сообщением Духа Святого, в каждом слове откровенной Истины раскрывающем перед членами Церкви бесконечную перспективу Тайны».
9)  Свт. Игнатий Брянчанинов, Письма к разным лицам, 92. «Всякая книга, хотя бы исполненная благодати Духа, но написанная на бумаге, а не на живых скрижалях, имеет много мертвости: не применяется к читающему ее человеку! Потому-то живая книга бесценна!»  – имеется в виду человек, преуспевший в опыте, «живая книга»...
10)  Э. Жильсон, Живопись и реальность I, 2.
11)  Мк. 8, 17-21.
12)  Свт. Василий Великий, Письма, 16, Против еретика Евномия.
13)  Ин. 1, 18.
14)  Быт. 1, 27.
15)  2 Петр. 1, 20-21.
16)  Свт. Игнатий Брянчанинов, т.1, О чтении Евангелия.
17)  М. Бланшо, Назад к вопросу.
18)  Э. Жильсон, Живопись и реальность I, 3.
19)  Мф. 11, 15