И о футболе

         "Человек не вторгается в мир, уготованный для другого..."(Вавилонский талмуд. трактат "Йома",лист 38)


 "С детства я очень любил футбол и ненавидел пионерские лагеря.Великим игроком я был только в воображении,зато зрителем и болельщиком – по-настоящему.Разбудите меня ночью и заставьте перечислить состав мюнхенской "Баварии" или амстердамского "Аякса", вы мгновенно получите всю информацию,включая второго тренера и запасных. Первое мое детское стихотворение было посвящено моему тогдашнему кумиру спартаковцу Галимзяну Хусаинову.Просмотр международного матча был для меня событием,к которому я начинал готовиться уже с утра,настраивая телевизор и ставя на стол какую-нибудь еду. В промежутках между таймами в своем воображении я воспроизводил стремительные прорывы по краю,опасные навесы,головокружительные финты и – вершина всего –сладострастное колыхание сетки от вонзенного в нее мяча...
В канун чемпионата мира 1974 меня ожидало страшное известие:на две из трех возможных смен я "высылался" в пионерский лагерь. Именно этот период выпадал на чемпионат мира в Германии.Мне ,12-летнему мальчику,знакомому с пионерскими лагерями,рисовалась весьма мрачная перспектива.Шансы посмотреть чемпионат почти нулевые."Даже если есть там на все корпуса один зачухленный телевизор,то скорее всего по экрану вместо изображения ходят полоски…Даже если некоторые матчи будут транслировать в дневное время….Но ведь я знаю,что такое отрядная жизнь. Линейки.Сборы.Обходы.Походы.Поездки…Кто мне даст посмотреть игры! К тому же большинство матчей передают по ночам – время,не доступное для рядового пионера." Я почти плакал...

Автобусы подвезли нас к лагерным (во всех смыслах) воротам.И прежде чем распределить по корпусам,нас с чемоданами погнали выстраиваться на линейку.Подняли флаг."Равнение на знамя!"К микрофону поднялся начальник лагеря с физиономией,точно сошедшей с советских плакатов."Пионеры! К борьбе за дело коммунистической партии будьте готовы!" "Всегда готовы!"-ответила безразличная масса. Мне было почти тошно.Я с грустью поглядывал на лагерное начальство…Старший  пионервожатый.Врач.Завхоз.Все эти рожи я уже как будто где-то видел. Из всей серой массы запомнилось  только
 лицо "радиста" по кличке Миша Грузин,ответственного за громкоговорители и соответственно трансляцию занудных репортажей и нескончаемых советских песен, типа "Будет людям счастье-счастье навека.У советской власти сила велика."(в народе ходил подпольный вариант этой песни:у советской власти длинная рука,или грозное ЧК). Хотя "радист" сам по себе был приятный.Мужик лет тридцати. Живое кавказское лицо с густыми усами. Все остальные лица уже где-то примелькались:то ли на плакатах возле воинских частей,то ли на вспомогательных рисунках по оказанию первой медицинской помощи.И всю эту картину как бы венчало серое советское небо.
Наконец,распределяемся по корпусам,по палатам.Согласно старой лагерной традиции,с каждой новой сменой входящий в палату бросается на кровать и,одновременно обняв прилегающую к ней тумбочку,кричит"Мое!".Такой "киньян"* в среде ребят считался законным,и его никто не оспаривал.Я же,не любивший выхватывать и отталкивать,как правило,оставался с самой неудобной кроватью и,зачастую,безо всякой тумбочки.
На этот раз получилось еще интересней:мне не хватило не только тумбочки,но и кровати.Во всех палатах все кровати уже были заняты.Несмотря на свою мягкость,я начал качать права и категорически отказался от перспективы лежать в коридоре,а также от перевода в 3-ий отряд к маленьким. Идея же положить меня к девочкам,слава Б-гу,не пришла в распутные головы начальства…Подошёл начальник лагеря и долго советовался с отрядным вожатым.Они стояли в коридоре.Я же ,временно находившийся в палате на правах гостя,в ожидании своей участи прислушивался к их разговору,сдобренному изрядной матерщиной.Разговор шел о разных проблемах,и я уже,было, заскучал,пока не услышал:"Ну,что будем делать с еврейчиком?" Потом было что-то невнятное,и,наконец,открылась дверь,и отрядный вожатый поманил меня пальцем.Я пошел за ним.Мы обогнули корпуса и подошли к входу в домик,к которому вела чугунная винтовая лестница."Понимаешь,-говорил вожатый,-пионеров понаехало больше,чем ожидалось.Мест нет.Мы с трудом вспомнили,что в радиорубке есть две кровати: одна – "радиста",а другая –будет твоя..Да не бойся,он нормальный парень". Мы поднялись по винтовой лестнице,и вожатый размашисто,по-милицейски стукнул в железную дверь.Дверь открылась,вожатый нырнул внутрь,попросив меня подождать.Через минуту он вышел и,спускаясь по лестнице,жестом показал мне войти…Я вошел со словом "извините" в холстяцкую каморку Миши Грузина.Помимо приборов для ведения трансляций,я обратил внимание на пивные бутылки и консервную банку "килька в томате".Сигаретный дым стоял столбом."Извините,-еще раз повторил я,глядя на Мишу Грузина.-В корпусах не нашли для меня места,и я вынужден…"Да,знаю,-дружелюбно прервал меня Миша и указал на кровать.-Вот твое место.Располагайся." "Извините,-в очередной раз сказал я,-я постараюсь вам не мешать.Так уж вышло."
"Во-первых,-улыбаясь,сказал Миша,-не вам,а тебе.Во-вторых,что ты все время извиняешься. Извиняться перэд тобой буду я ,- и ,предвосхищая моё удивление, Миша продолжил ,- я буду тебе мешать спать по ночам…Понимаешь,я по ночам смотрю футболы. Сегодня начинается чемпионат мира…Но я постараюсь включать как  можно тише."  И тут он снял чехол с почти новенького воронежского "Рекорда-302"...Говоря все это,Миша склонился над приборами и почти не смотрел на меня, и соответственно не видел мою застывшую с открытым ртом физиономию. Видимо,тогда я бессознательно впервые в жизни ощутил присутствие высшего начала…

Для любителя футбола есть в жизни радость бОльшая,чем смотреть футбол.И эта радость – смотреть матч и одновременно обсуждать его со знающим,компетентным человеком.Миша Грузин с первого матча вынужден был признать,что перед ним не "чайник" .Он согласился с точностью моего диагноза,почему дрогнула традиционно сильная оборона итальянцев,а также,что связка Круиф-Нескенс разнесет кого-угодно,если ее подпитывать мячами с флангов…
 Мы смотрели матч за           матчем. Начальство обо мне забыло.Линейки,построения,отрядные сборы,вечерние обходы начальника лагеря и врача меня не касались вовсе.Даже в столовую я почти не ходил,и,пользуясь гостеприимством Миши,удовлетворялся килькой с пивом.Тем более,мне было чем ответить.Отправляя в лагерь,родители щедро снабдили меня 50-рублевой бумажкой.Она давно была разменена,и я время от времени приносил из местного магазинчика воблу,семечки и печенье.Не в силах переварить обрушившегося на меня счастья,я как-то во время просмотра очередного матча поделился с Мишей своей радостью:"Как все здорово устроилось ,что мне не хватило места!Бывают же такие случайности." Миша посмотрел на меня укоризненно."Каакие случайнасти?!-и грузинский акцент,почти не заметный до этого,окреп в его голосе.-Каждому полагается свое счастье.Твоего у тебя никто не отберёт …Ни кровати,ни тумбочки,ни футбола". Тогда Мишина философия не произвела на меня впечатления.Смотреть матч и обсуждать с ним острую атаку было куда интересней.Но примерно через четверть века после этого я наткнулся на фразу мудрецов Талмуда "Человек не вторгается в мир,приготовленный для другого".С помощью комментариев я пытался постичь эту фразу.И тогда я понял,почему вместо кровати с тумбочкой я получил кровать с телевизором,друга-собеседника и полную свободу. Ведь я не пихался локтями,не конфликтовал,не оспаривал кровати и тумбочки.Я узнал о праотце Яакове,который молча сносил все издевательства вероломного Лавана.В награду за это ангелы возвращали в стадо Яакова пятнистых и крапчатых коз,которые Лаван отправлял своим сыновьям**...
Но все это я узнал потом. А в том 1974-ом я сидел ,впившись в экран,и с тонкостью поэта и специалиста анализировал проведенную атаку.Голландцы крушили аргентинцев.Уверенно,от матча к матчу,набирали мощь хозяева-команда Западной Германии.Рев трибун смешивался с гулом репродуктора,объявляющего очередную пионерскую линейку.В штрафную площадку прорывался Герд Мюлер.И несравненный Иоханн Круиф плел хитроумный замысел на глазах всего мира.


 *"киньян"- на талмудическом иврите акт, способ приобретения
 ** - комментарий Талмуда и мидраш на книгу "Бытие"