Сказка о Гаральде

Пусть сложен мир, он вдохновляет,
Но хрупок аромат мечты,
И свет во тьму перетекает
В сакральной тайне красоты,
Но эту хрупкость чистой, звонкой,
Ты пронеси сквозь мир дробей,
Читатель мой с душой ребенка,
Печальной сказочки моей.

             Глава 1.
Там, на Севере угрюмом,
Где качают в тесных трюмах
Лук, чеснок и сельдерей
Волны северных морей,
Чтоб могли бы северяне,
Феодалы и крестьяне,
Доживать чтоб до седин,
Изгонять холестерин,
Там, в Шотландском королевстве,
Проживал в печальном девстве
Рыцарь маленький - Гаральд.
Он на гордый женский взгляд
Неказистого был роста,
И ему совсем не просто
Было, доложу я вам,
Подбираться к сердцу дам.
Впрочем, был он храбр и горд,
В битвах стоек был и тверд,
И не раз, средь жарких сеч
Короля, Гаральда меч
Спас от смерти неминучей,
И король – Конрад могучий,
Его очень отличал,
Верным другом называл.
Но для женщин нипочем
Даже дружба с королем.
И Гаральду эта веха
Не добавила успеха,
Так и жил он одинок,
Но всему приходит срок…

Как-то, был он на охоте,
Слышит вдруг, кричит там кто-то,
Наш Гаральд летит на крики,
Видит он, клюкой как пикой
Отбиваясь от собак,
Старушонка, да никак
Злобных псов сдержать не может,
Те уже ей ноги гложут,
Рвут старушку за бока,
Смерть уж бабушки близка,
Петр святой за небесами
Ждет ее, гремя ключами.
Но отважный рыцарь наш,
Острый выхватив палаш,
Вмиг посек почти всю стаю,
Остальные с воем, с лаем,
В чащу темную забились,
А старушка повалилась
(Видно, не осталось сил).
Гаральд бабку подхватил
И к ручью, и там омыл
От зубов собачьих раны,
Осмотрев свои карманы,
Мазь лечебную достал,
Раны смазал и порвал
На бинты сорочку быстро,
Перевязку сделал чисто,
В рот ей влил вина из кружки
И очухалась старушка.
Видит – чудо, спасена!
Говорит ему она:
- Спас меня ты, храбрый рыцарь,
Отплачу тебе сторицей,
Ты не смейся, не блажу.
Дай-ка, руку погляжу.
Протяни-ка мне десницу.
Что я вижу, милый рыцарь?!
С женским полом-то проблема?
Так поправим эту тему.
А еще, ты не богат?
Не проблема и оклад.
Я исправлю это дело,
Пока солнышко не село.
Только выбирать придется,
Что-то мимо пронесется –
Иль богатство, иль любовь…
Если к выбору готов,
Мой совет – возьми богатство,
В нем комфорт и постоянство,
Замок пышный заимеешь,
Станешь важным, потолстеешь,
Ну, цирроз, (ведь как без пьянки?)
Но ведь, как в швейцарском банке,
Жизнь свою ты проведешь –
Сыто, тихо и помрешь,
Жизнь прожив, довольно старым,
Зимней ночью от удара.
Ну, а если кровь кипит,
И любовь к себе манит,
То ее и выбирай,
Только, рыцарь, правду знай:
Счастье будет, но коротким,
Подведет тебя красотка,
Все растает словно дым
И умрешь ты молодым.
Но любовь твоя при этом
Будет скальдами воспета.
Будут петь веками скальды
О большой любви Гаральда.


А Гаральд уже пылает,
Думать долго не желает:
- Что мне в пышном замке тухнуть,
От вина и пищи пухнуть,
Жизнью долгою томясь?
Коли ты имеешь власть
Над моей лихой судьбою,
Дай, бабуля, мне другое.
Не хочу скучать и тлеть я,
Дай любовь мне и бессмертье!

Взгляд старушки потеплел.
- Что ж, ты выбрал, что хотел.
Дай мне хлебца только крошку.
Дал Гаральд, она немножко
Хлеб лизнула языком,
Намочив слюной, потом
Осторожно хлеб достала
И легонечко прижала
К левой рыцаря щеке.
- Ну, теперь твоей тоске
Срок настал, - она сказала, -
Крошка родинкою стала
И для женщины любой,
Она будет роковой!
Будь она хоть крови царской
Или просто пролетарской,
Будь хоть леди, хоть служанка,
Белошвейка, куртизанка,
Но лишь стоит где-нибудь,
Ей на родинку взглянуть,
То она, пиши, пропала, -
Та ее очаровала.

И еще одно, заметь, –
Сила родинки слабеть
Будет с каждым приключеньем.
Так что ты имей терпенье
И без всяческих затей
Лучше родинку заклей,
Хоть простым листком иль глиной.
В общем, Гаральд, будь мужчиной
И себя не расточай.
Если ж где-то, невзначай,
Встретишь вдруг ты деву ту,
Что похожа на мечту,
То срывай с нее покров,
Жди любовь как дар богов.

               Глава 2.

Слух в стране распространился,
Будто бы король женился,
Что жену себе привез
Из страны прекрасных роз.
Королеву Варо звали,
Все пред нею трепетали.
Тот, кто видел королеву,
Говорил, что либо деву
Он ни разу не видал,
Либо те, кого встречал,
И не девы вовсе были,
А какие-то кобылы?!
Что, взглянув на профиль дивный,
На других смотреть противно!
Впрочем, скоро стало ясно,
До чего она прекрасна,
Что красавицы подобной,
Столь прекрасной, благородной,
Мир не знал еще пока.
Словно Божия рука
Ее только сотворила,
Все в ней стройно, чудно было,
Восторгала всем она –
Грудь, балетная спина,
Водопад льняных волос,
Восхитительный лордоз,
Ноги (боже, где вы греки?)
Что струились словно реки,
Кожа, словно шелк нежна,
А лицом была она,
Просто чистая Мадонна!
От лица, как от иконы,
Было взгляд не оторвать,
Забывали все дышать,
Посмотрев едва в упор
В золотистый ее взор,
А ее густым ресницам
Кто бы смог не удивиться?
Как ресницами взмахнет,
Ветер в комнате пройдет,
Сразу воздух посвежей,
Сквозняки из всех щелей…
Слуги в дворницкой шептались,
Что не раз, мол, простужались,
А кухарке из вогулов,
Говорили – бок продуло,
Что сомлел какой-то принц,
Просто грех от тех ресниц!
А однажды гувернантка,
Молодая басурманка,
Вдруг почла, видать с похмелья,
Их искусственным издельем,
И решила на ночь даже,
Снять их вместе с макияжем.
В горсть ресницы ухватила,
Веко чуть не повредила
Самых чудных в мире глаз.
Ох, задали ей в тот раз!

В королевы день рожденья,
Был назначен в воскресенье
Славный рыцарский турнир,
А потом, конечно, пир.
Из окраин, из столицы,
И из ближней заграницы
Едут рыцари толпой
На турнир тот удалой.
Тоже Гаральд наш собрался
И поехал, и добрался,
И бродил в толпе военной.
Вдруг француз прездоровенный
Наступил ему на ногу
И промолвил:
- Слава богу,
Только ножку отдавил,
А ведь я рассеян был,
И парнишка б бедный мог
Весь попасть под мой сапог!
Осторожней будь, малыш,
Ты среди мужчин стоишь!

Был француз огромен ростом,
В грудь ему лишь только носом
Мог достать бы наш Гаральд,
Но, подняв суровый взгляд:
- Вы хоть, сударь, не обуза, -
Говорит Гарольд французу, -
Но такой мешок сейчас,
По плечу мне в самый раз.
Ухватив плечо рукой
И меж ног схватив другой,
Потянул, присел и, бах,
Уж верзила на плечах.
Как мешок лежит покорно.
Крутанул Гаральд проворно
И француза сбросил с плеч.
Тот, свою утратив речь,
В изумлении валялся,
А народ вокруг смеялся.
Вдруг француз, как бык взревел,
В драку броситься хотел,
Но уже сбежалась стража,
Мажордомы, слуги, пажи.
Хоть француз был не доволен,
Был порядок восстановлен,
Только слышал молодец,
Как тот рек: тебе конец!

Вот ристалище блистает,
Звон доспехов возбуждает,
Стяги плещут, гул толпы,
Там, резные где столбы,
Держит шелковый навес,
Посреди фрейлин, принцесс,
Королевская чета.
Там, прекрасна, как мечта,
Королева дивным взглядом
Созерцает дам наряды,
Латы рыцарей, коней,
Будто все в новинку ей.

Вот начало состязанья.
Королева со вниманьем,
Обращает нежный взгляд,
Где, копье склоня, летят
Графы, лорды друг на друга,
Где гремят щиты, кольчуги,
Где уносят прочь тела,
Тех, кто выпал из седла.

Всех француз под клики дам
Побеждает по очкам.
Всех его копье выносит
Из седла, он словно косит
Всех противников копьем.
- Эй, малыш, - кричит, - пойдем,
Углядев в толпе Гаральда, -
Нам закончить дело надо!
Выходи на бой, малыш!
Что-то ты, чудак, молчишь?
Что нахмурился, не светел?
Как тебе вот этот вертел? –
Потрясает он копьем, -
Будешь, словно кур на нем!
Будет бой не на живот,
Попрощайся, идиот!
Гаральд тоже боевое
Взял копье, готовый к бою.
Вот пришпорили коней
И помчались, все быстрей,
Копья целя друг на друга,
Две сошлись стальные вьюги,
Грохоча, как две плиты,
Копья прянули в щиты,
Словно молот в наковальню,
Подвергая испытанью
Крепость тех, так и других.
Копья с треском кожу их
Острием своим пробили,
Словно гвозди в стену вбили,
Как серебряные пули,
Наконечники сверкнули
И вонзилися в тела,
Но Гаральдова была
Посильней, видать, удача,
Ведь случайно, как иначе?
Но копье его врага,
Толщиною как нога,
Разорвав кольчуги звенья,
Изменило направленье
И прошло наискосок,
Оцарапав только бок.
А копья Гаральда жало,
Ткань стальную разорвало
И вонзилось прямо в пузо
Исполинского француза,
А древко, под вопли дам,
Преломилось пополам.

С воплем валится француз,
Чуя в брюхе смертный груз,
А герольды дуют в трубы.
Так, что их бледнеют губы,
Славя Гаральда удар.
Ликовал и млад, и стар
На трибунах для народа,
Только дамы из бомонда
Лишь крестились богомольно,
Носик сморщив недовольно,
Говоря: ну, это слишком!
Что же этот коротышка
Ненароком учудил?
Графа Моску завалил!
Вон, лежит, как сдутый мячик,
А какой он был красавчик!
Раз, и нету жениха,
Вон наружу потроха!

А король прекрасной деве,
Своей юной королеве,
Говорил, волнуясь, глухо,
В алебастровое ухо:
- Так и знал, что мой Давид,
Голиафа победит!
Мне Гаральд почти сынок,
Золотой ему венок
На чело придется вам
Надевать ему, мадам.

А Гаральд с коня слезает,
С головы шелом снимает,
И идет к монаршей ложе.
Он подходит и, о, Боже!
Королеву видит он –
Словно песня, словно сон,
Словно солнца луч в лазури,
Пенный вал ужасной бури,
Все обрушилось на грудь,
Невозможно и вздохнуть,
Наш Гаральд ошеломлен,
Как мальчишка он влюблен!
Эта женщина – богиня,
Чудо мира и святыня,
За нее свергают троны
И пылают Илионы,
Превращают в злато ртуть,
Мир хотят перевернуть!

Королева же встает,
Паж венок ей подает,
А Гаральд пред ней почтенно
Опустился на колено.
Все по писаному шло,
Вот венком она чело
У Гаральда украшает,
Но случайно задевает
Платья пышным рукавом,
Тот листок, что как щитом,
Его родинку скрывал,
И задетый лист отпал…
И случайно, не случайно,
Но судеб раскрылись тайны,
Чувства в сердце родились,
И стихии вдруг сошлись
В этом месте, в этой точке
От упавшего листочка.
Как ужаленная, дева,
Тихо вскрикнув, королева
Пред Гаральдом замирает.
- Бог глаза мне открывает, -
Понимает вдруг она, -
Как без Гаральда бледна
Жизнь была и блага мира!
И корона, и порфира
Опостылели ей вдруг,
А воинственный супруг –
Солдафон и алкоголик–
Стал противен ей до колик.

             Глава 3.

Наконец, дождались пира.
Все бретеры и задиры
Переполнились вином,
А король с набитым ртом,
Хриплым ревом оглушая,
Пел о битвах, отрыгая,
И хлестал как бык винище.
Лишь Гаральд, забыв о пище
И своем голодном чреве,
 Размышлял о королеве.
Тут его слуга зовет,
Вверх по лестнице ведет,
Дверь, раскрытая налево,
За дверями - королева!
Гаральд так был изумлен,
Что забыл и про поклон.
А она к нему подходит,
По лицу рукой проводит
И чуть слышно говорит:
- Гаральд, Гаральд, ты небрит,
Но твоя небритость тоже
Мне мила, как гладкость кожи.
Я люблю тебя, мой рыцарь,
В этом замке как в темнице
Я живу, супруг мне – страж,
Он скотина и алкаш.
Кто я здесь на самом деле?
Я с ним сплю в одной постели,
Он жесток, он стар, он груб,
Он противен мне как труп,
И когда он ночью злою
На одре лежит со мною,
То от ласк его ужасных
Умираю я всечасно,
Сердце стынет, каменеет,
Как от стужи леденеет,
Умирает без конца
Под рукою мертвеца.
Ночью каждой я, поверьте,
Будто бы в объятьях смерти.
Увези меня, мой рыцарь,
Дай мне жизнью насладиться,
Пусть в пустыне, пусть в горах,
Пусть в таинственных лесах,
Лишь бы только быть с тобою,
Обнимать тебя рукою,
А когда уснешь ты, чтоб
На лицо смотреть и лоб
И гадать, какие думы
Под челом твоим угрюмо
Притаились от Луны?
И о чем ты видишь сны?

Гаральд слушает, бледнеет,
В голове туман густеет,
Изнывает сердце в нем,
Грудь его палит огнем.

(Гаральд:)
- Но моя любовь – измена!
Как предать мне суверена?
Боже, Боже! Как все сложно!
Без тебя мне невозможно,
Я ж тебя, как жизнь люблю!
Ну, а верность королю?!

(Королева):
- Выбирай: иль будь со мною,
Или я своей рукою
Сталь себе вонзаю в грудь,
Прямо здесь! Другой мне путь
Невозможен в мире этом!
Или ночь нас лунным светом
Обвенчает, скрыв от всех,
Либо смерть мне здесь и грех
На тебя ложится, рыцарь,
Коли сердцу подчиниться,
Королю служа, не смог.
Выбирай: любовь иль долг?!

(Гаральд:)
- Милый друг, ведь может статься,
Надо нам всю жизнь скрываться,
По вине иль без вины.
Но в любом конце страны
Нам с тобой не будет места –
Жди погони, жди ареста!
Города меняй, прописку,
Много станет в жизни риска!

(Королева:)
- Раз удел у нас таков,
Убежим мы далеко,
Хоть в Иран, хоть в Сомали,
Хоть на самый край земли!

(Гаральд:)
- Но Британия ведь остров!
Скрыться с острова не просто?
В гавани заказан путь,
Там, скорей всего, и ждут
Наше с вами появленье.
В городах же и селеньях
Будет вывешен указ,
В нем напишут все о нас:
Имя, возраст, как одеты,
И особые приметы:
Цвет каков волос и глаз,
Чтобы все узнали нас.
Ну, меня узнать-то сложно,
Но ведь будет невозможно
Спрятать вашу красоту?
Вас узнают за версту –
Вы ведь, точно Солнца свет,
Не пиши других примет.
Но на Севере, в горах,
В диких, сумрачных местах,
Где растут одни реликты,
Где не жили даже пикты,
Вдалеке от всех владений,
Всех дорог и поселений,
Небольшая есть долина.
Только горные вершины
Ту долину стерегут,
Там нас точно не найдут.
Ведь никто в рассудке здравом,
Хитроумном и лукавом,
Никогда и не поймет,
Что, дворцов оставя свод
И веселый шум столицы,
Королева согласиться
Проживать в такой глуши
Ради сердца и души?
Не поймет того политик,
Если он не сифилитик.
Нет пути до той долины
Через горные теснины.
Раз пастух мне рассказал
Про тропинку между скал,
 Что в долину ту ведет,
Там никто нас не найдет
И, быть может, в добрый час,
Все забудут вдруг о нас -
И молва, и короли,
И тревоги всей земли?

(Королева:)
- Так иди, готовь коней,
Соберусь и я скорей,
Все покуда перепились
И тяжелым сном забылись.
Я ж сама приду, друг мой,
Ход я знаю потайной,
Что выходит за ограду,
По нему пройти мне надо,
Хоть боюсь я, как чертей,
Крыс ужасных и мышей.
К старой башне у ворот
Ход подземный приведет,
Там и жди меня, любимый,
В темноте, никем не зримый.
И у старой этой башни,
Пусть сгорает день вчерашний,
Вместе с старым королем!
И другой мы день начнем.

             Глава 4.

В темноте ночные птицы
Гимн любви поют, наш рыцарь
В поводу ведет коней.
Вот и башня. Робко к ней
Стройный юноша прижался.
- Ты б, малец, домой подался, -
Говорит ему Гаральд.
Только тут он видит взгляд
Несравненной Лорелеи,
Пред которым, пьяно млея,
Замирала вся страна.
Боже, это же она,
Перед ним в мужской одежде!
Он ее не видел прежде
В узких кожаных штанах
И коротких сапогах.
Ей любуется влюбленный,
А она, с глубоким стоном,
К нему падает на грудь…

(Гаральд:)
- Нет, не время, долгий путь
Нас с тобою ожидает, -
И легонько отстраняет
Королеву от груди,
На коня ее садит,
На второго сам садится,
И вперед! Прощай, столица!

Проведя всю ночь в седле,
В предрассветной еще мгле,
Пред рекою оказались.
За рекою начиналась
Уже горная страна.
Грозно вздыбилась она!
Где-то там, ее вершины,
Сторожили ту долину,
Что должна их приютить
И надежно оградить,
Содержанье их романа
От ревнивого тирана.

Сделав из плаща полог,
Рыцарь наш костер разжег.
Тот, кто скоро станет мужем,
На огне готовит ужин
Или завтрак, кто поймет?
Далеко еще восход.
Спят стреноженные кони.
В воду опустив ладони,
Королева в упоеньи,
Ощущает, как теченье
Полоскает, как белье,
Пальцы тонкие ее.
Ей теченье говорило:
- Пусть все то, что прежде было,
Смоет чистая вода,
Без остатка, без следа.

Королева, сняв одежду,
Входит в воду, сумрак нежный
Озаряя наготой,
Словно полною Луной.
О, прекрасное виденье!
(Но, читатель, к сожаленью,
Я не стану петь пеаны,
Ведь купание Дианы,
До корявых строк моих,
Описал античный стих.
Так зачем мне повторяться7
За великим греком гнаться?
Пропущу я омовенье.)
Вот уже из вод теченья,
Вышла на берег она,
И идет, трава темна,
А ее чуть влажный след,
Походил на лунный свет
И, казалось, мирозданье,
Затаив в груди дыханье,
Ей любуется, природа
Замерла, затихли воды,
Ветер стих, оцепенел
И листвой не шелестел.
Звезды ярко загорались,
Но на небе не держались
И от ревности с небес,
Тихо падали на лес.

Что наш рыцарь? – потрясенный,
Очарованный, смущенный
Чудным зрелищем, стоял
И смотрел, и трепетал –
Перед ним его богиня!
Обручен он с ней отныне
Ночью сказочной, рекою
И таинственной судьбою,
Что дала ему иметь
Эту ночь, любовь и смерть.

Наконец, через теснины,
Подошли они к долине.
Лес долину наполняет,
А среди лесов сияют
Бирюзой озер глаза
Чистых, светлых как слеза.
В вышине порхают птицы,
Ветер трогает ресницы
Королевы чудных глаз,
Словно молвит ей: сейчас,
О, прекрасная, рискни
И ресницами взмахни,
И взлети со мной скорей,
Оставляя мир людей!
Красоты твоей вовеки
Недостойны человеки!

И смеется королева
Ветру, тучам, ветви древа
И глазам лесных озер,
И ее прекрасный взор,
Так лучится, так играет,
Словно Солнце раздвигает
Туч раскормленные туши,
Что как проклятые души,
Нависали над землей
Плотью зыбкой и сырой.

               Глава 5.

Поутру Варо хватились,
Нет ее, как провалилась.
Обыскали замок весь,
Нет ее ни там, ни здесь!
Чья-то бдительная рожа
Молвит, что Гаральд, мол, тоже
Вдруг внезапно с глаз исчез!
Обошли весь город, лес –
Нет как нет. Король в досаде,
Заикнулся о награде
За любую даже весть,
Мол, в казне монета есть.
И один мужик сказал:
Конным Гаральда видал
Вместе с юношей одним
Грациозным, небольшим,
Шли они крутым наметом.
Было женственное что-то
В этом юноше до слез,
Толь осанка, толь лордоз?
Так похож, век буду, бля,
На супругу короля!

- Я же им! - Король взревел
И тот час же повелел
Очень даже грубым слогом,
Стражу слать по всем дорогам.
Все порты велел закрыть,
Строгий счет ладьям чинить,
Учредить велел заставы
Возле каждой переправы,
В городах читать указ
О сбежавших, сей же час
Объявить велел награду
За великую досаду,
За донос на беглецов
И за их успешный лов.

Скоро месяц на исходе,
Беглецы все на свободе!
Вроде приняты все меры,
Обыскали даже шхеры,
Все селенья, города,
Замки все, а нет следа.
Где ж они так затаились?
Как сквозь землю провалились!
Конрад в ярости кричит,
Сапогами в пол стучит,
На сановников взирает,
Их повесить обещает,
Коль на след не нападут,
От веревки все умрут!
А как был хозяин гор
На расправу очень скор,
То министры заскучали
И быстрей соображали.
И тогда один из них,
Вспомнил, что в местах глухих,
На болоте жил ведун –
Чернокнижник и колдун.
Может, он учует что-то
На своем сидя болоте?
Может, что найдет старик
На страницах гнусных книг?

Шлют гонца, мол, дай совет,
И привез гонец ответ:
- Пусть король, коль есть охота,
Сам приедет на болото,
Только едет пусть один,
Без пажей и без фрейлин,
Без гарольдов и без стражи,
Чтоб и шляпа без плюмажа!
Пусть платок везет с собой
Королевы молодой
И хоть несколько волос.
И тогда-то на вопрос,
Где укрылась та с мужчинкой,
Он ответит без запинки.

Все сановники гуртом
К королю спешат бегом.
Лишь услышав эту весть,
Повелел король принесть
Королевы светлый волос
И платок из спальни. Голос
У него охрип с тоски:
- Я порву их на куски, -
Прохрипел, - едва поймаю!
Эй, коня мне! Выезжаю.
Приготовьтесь все к охоте!
И помчал Конрад к болоту.

Он весь путь галопом гнал
И коня совсем загнал,
Лишь бы дотемна добраться,
Конь уж начал спотыкаться,
Как домчал туда король.
У болота видит  - тролль.
И король за меч схватился.
- Чтобы ты не заблудился,
Послан я тебя встречать.
Можешь меч не вынимать,
А иди вослед за мною, -
Молвил тролль, сверкнув спиною.

По болоту, не по полю.
Долго шел король за троллем.
Тот идет себе, дубина.
Газом булькает трясина,
Запах – хуже не бывает!
В темноте вокруг блуждают
Лишь болотные огни.
То ли нечисть, то ли пни
В блеклых сумерках чернеют?
Мысли просто леденеют
В голове у короля:
- Может быть, съеденья для
Затащили живоглоты,
Чтоб моей отведать плоти?
Вдруг вдали, король глядит,
Вроде хижина стоит.
Чуть мотнув главой косматой,
Тролль сказал, махнувши лапой,
На болотный атрибут:
- Вон туда, тебя там ждут.

На порог король ступает,
Свечка слабо освещает
Неказистый интерьер:
Стол, да окна без портьер,
Пара лавок вдоль стены.
- Только нижние чины,
Зад пущай к ним прижимают!
Королю не подобает
Опускать на них, пардон,
Благородный афедрон!

Вдруг на свет седой халдей
Выступает из теней.
- Здравствуй, северный король! –
Говорит он, - знаю боль
И сердечную заботу,
Что тебя через болота
Привела ко мне сюда –
Девка сбегла? Не беда!
Что ты так расстроен, право?
Сердце женское лукаво,
Разве это ты не знал?
Что ж нервишки-то трепал?
Надо ли серьезным лицам
На красавицах жениться,
Не стыдясь своих седин?
Вот теперь на пантокрин
И сдавай свои рога.
Коль жена ушла в бега!

(Король:)
- Ты меня сюда позвал,
Мракобес и аморал,
Чтобы надо мной смеяться?!
Над престолом издеваться?!
Дерзки стали старики,
У тебя ж не две башки?
Иль у старого сыча
Есть заклятье от меча?

(Ведун:)
- Самодержец, успокойся,
Вон вода в ведре, умойся.
Не таких мы здесь видали,
Не боюсь я острой стали!
Ты пришел ведь за другим?
Ты ж желанием томим:
Отомстить и покарать,
И не хочет мщенье ждать?
Я, владея тайным знаньем,
Помогу твоим желаньям,
Только знанье ведь – руно,
Стоит золота оно?

(Король:)
- Хочешь золота в награду?
Так получишь, сколько надо!
Только мне жену-приблуду
И влюбленного иуду
Отыщи своим зрачком,
Хоть на самом дне морском!

(Ведун:)
- Отыщу, дай только срок!
Дай мне волос и платок!

Он заклятье произносит,
Волос взяв, к огню подносит,
Тот в огне свечи сгорает,
А ведун вдруг накрывает
Пламя врученным платком…
И, о, чудо! Вдруг на нем
Проступили горы чинно,
Обозначилась долина,
Лес долину наполняет,
Посреди дерев сияют
Бирюзой озер глаза,
Чистых, светлых как слеза…
Тут платочка вспыхнул шелк,
Дым метнулся в потолок,
Вместе с ним метнулись тени
И рассыпалось виденье.
(Ведун:)
- Сам ты видел, твоя милость,
Где жена твоя укрылась,
Там, на севере она,
Вероломная жена.
Правда, нет туда дороги,
Поломаешь только ноги,
А дороги не найдешь.
Но за золото, что хошь!
Ворон, что с тобой пошлю,
Путь укажет королю.

                Глава 6.

Вот король уже в горах
Едет, ноги в стременах.
Тридцать воинов суровых,
По его готовых слову
Сделать все, что повелит –
Мирный город взять на щит
И его дотла разрушить,
Погубить несчетно души,
Хоть мечом в куски иссечь,
Хоть огнем людей пожечь.

А кругом все скал громады,
Да шумели водопады,
Да сверканье ледников,
Но волненьем в жилах кровь
Не вскипала у мужчин,
От чудесных тех картин.
Они много повидали,
Много в жизни разрушали,
Им казалось, путь их длинный
Проходил через руины
Побежденных городов,
Что разрушил гнев богов.

А вершины все теснее,
Ветер резче, холоднее,
И погода, просто жесть.
Нет пути, а где? Бог весть.
Только ворон каркнул слева,
Там, наверно, королева,
Про себя король решил
И отряд поворотил.
Видят – тропка. Перед ней,
Оставляют лошадей
И уже пешочком, цугом,
Поспешают друг за другом.
Впереди король шагает,
В нетерпеньи взор блуждает,
Кровь стучит в его висок,
- Скоро, скоро мой сапог
Вас, изменники, раздавит,
Как мокриц, а ты же, гад,
Друг мой преданный, Гаральд,
Пожалеешь, что родился,
В детстве что не удавился!
А с тобой, моя душа,
Пообщаюсь не спеша,
Будешь ползать на коленях,
Говорить о наслажденьях,
Тех, что мне могла бы дать!
О пощаде умолять!

Вдруг раздалися вершины,
Перед ним лежит долина,
Что он видел на платке –
Лес, озера в сосняке,
Слабый дым идет из леса.
-  Вот где ты, моя принцесса! –
Усмехается король, -
Хоть не зван я, но позволь
Пред тобою мне явиться,
Чтоб беседой насладиться.
Пообщаемся друг с другом,
Как положено супругам?
- Здесь они, - сказал он войнам,
Нас не ждут, они спокойны,
Подберемся ближе к ним,
Скучно им, поди, одним?
Поболтать хочу я с ними,
Захватите их живыми!

Вот король, его клевреты,
Сходят в солнцем лес согретый,
Хвои веет аромат,
Сосны стонут и скрипят,
Словно бы скрипучим стоном
Обращаются к влюбленным:
- Берегитесь, господа,
Приближается беда!

Вот озера, брег пологий,
Перед хижиной убогой,
У костра Варо сидит,
Пищу скромную варит.
- Здравствуй, милая супруга! –
Говорит король. С испугом
Громко вскрикнула она
И, смятения полна,
Убежать спешит куда-то,
Но суровые солдаты
Обступили. – Все шалишь?
Больше ты не убежишь!
Ну, а где же твой бездельник
И счастливый мой соперник? –
Говорит король, смеясь, -
Впрочем, скоро долг и страсть,
Даже если он не хочет,
Приведут его пред очи.
Вот для Гарольда магнит! –
И король в свой рог трубит.
Рев в долине прокатился,
От стен скальных отразился
И вернулся гулким эхом.
Говорит король со смехом:
- Он ведь рыцарь и мой друг,
Долг его на этот звук,
Где бы ни был он, явиться,
Пред вождем своим склониться.
Видишь, прав я, и на звук
Мой явился лучший друг.

Верно, Гаральд показался,
Он спокойно приближался,
Хоть Варо кричит: Беги!
Гаральд, милый, здесь враги!
Подле Конрада степенно
Преклоняет он колено,
Говорит он: Я готов,
И на твой явился зов.

- Здравствуй, здравствуй, друг мой верный! –
Отвечал король, - наверно,
Ты, мой рыцарь, отгулял?
Еле, еле отыскал
Я тебя с твоей мадам,
Походил уж по горам!
Так устал, что не поверишь,
А твоя, представь-ка, пери,
Нас не хочет принимать?
Но пора тебя связать.
Эй, вяжите, да потуже,
Он ведь мне послушный нужен.
- А теперь, - велит он войнам, -
Вы усердно и спокойно
Сколотите колесницу,
Пусть колеса и без спицы,
Но чтоб вес их был таков -
Тяжелее жерновов.
Вы потом на ней толпой
Нас прокатите с женой.

Войны принялись за дело,
Кузов сделали умело,
А колеса из комлей
Колоссальнейших елей.
Из бревна стесали ось,
Диски тяжкие колес
К оси клином прикрепили.
Ось же к кузову прибили.
Все, готова колесница,
Лишь осталось прокатиться.

А король к жене идет
И за волосы берет,
Говорит: - Взойдем со мною,
И прокатимся с тобою
Возле озера немного,
Что нам мять напрасно ноги.
- Едем! – войны запыхтели,
И колеса заскрипели,
Застучали по камням,
А король кричит: - Эй, там,
Чтобы меньше нас трясло,
Если вам не тяжело,
Так Гаральда притащите,
Под колеса подложите!

Лишь сказал, и два солдата,
Оба рослые ребята,
Уж Гаральда волокут,
На земле его кладут
Под колеса колесницы.
Бедной девушки глазницы
Наполняются слезой,
И она кричит: - Постой!
Это я всему виною!
Он лишь жертва, и со мною
Он бежал из-за чего?
Я решила за него.
Я Гаральда соблазнила,
Воли, разума лишила.
Он невинен как ребенок,
Как хрусталь, он чист и звонок.
Гаральд – лучший из людей,
Развяжи его скорей,
Пощади его, клянусь,
Что к тебе тогда вернусь!
- Сам тебя вернуть сумею,
Хватит силы, разумею,
Увезу как бык Европу!
А потом рукой похлопал
По колесам колесницы
И промолвил: - Знаешь, рыцарь,
Это, лучший из людей,
Колесо судьбы твоей!
Думал ль ты младенцем голым,
Что столь грубым и тяжелым
Вдруг окажется оно?
И что будет суждено
По твоей ему груди
Прокатиться впереди?
Что оно без всяких слов
Повезет твою любовь,
Ту, что нашей жизнью правит,
Что любовь тебя раздавит?

Бедный рыцарь наш молчал,
Ничего не отвечал,
Но кричала королева:
- Твоего достойна гнева
Только я, король, не он!
Он ведь только был влюблен!

А король кричит солдатам:
- Стали что! Давай, ребята!
Переедем эту кочку,
Всем вина поставлю бочку!
Поднатужились «коняги»,
Колесо на грудь бедняги
Накатилось, не вздохнуть,
Затрещала страшно грудь.
Но Гаральд напряг все силы,
Колесо перекатило.
Жив Гаральд, с трудом, но дышит,
Королевы крики слышит,
Полнит кровь ему нутро,
Но хрипит: - Варо, Варо!

А король кричит: - Ребята,
Посмотрите, хоть помятый,
А ведь жив еще, подлец!
Надо парня, наконец,
Успокоить поскорей,
Притащите-ка камней
Мне сюда на колесницу,
Раз не хочет он давиться!

Войны быстро побежали
И каменьев натаскали,
Так что сдвинули с трудом
Колесницу ту потом.
Королева плачет, рвется,
А король над ней смеется,
Крепко держит, как копье,
Он за волосы ее.

Колесо вновь наезжает,
Стонет Гаральд, кровь глотает,
Но не может ничего,
Продавилась грудь его,
Кровь в устах запузырилась,
Клеть грудная проломилась,
Сердце лопнуло, и он
Погрузился в вечный сон.

Королева закричала
И рванулась, подбежала
И растерянно глядит,
Как Гаральд пред ней лежит
Хладной плотью неживою,
С жуткой, рваной колеею
Поперек его груди.

(Королева:)
- Погоди, не уходи
В бесконечные равнины,
Где цветут всегда люпины,
Где нет подлости людей
И жестоких королей,
Асфоделы где нежны,
Где с тобой мы быть должны.
Протяни оттуда руку.
Не могу терпеть разлуку!

А король смеется вновь:
- Ох, не плачь, моя любовь,
В жизни столько негатива!
Говорят, вода в заливе
Поднялась от ваших слез!
Мертв Гаральд, решен вопрос.
Завершились чудеса.
Я даю вам полчаса,
Чтоб поплакать, покричать,
Чтобы сопли попускать
Над своим погибшим другом.
Но законного супруга.
Право, стыдно забывать?
И придется ублажать
Скоро вам его, мадам,
Я ж соскучился по вам!

И, услышав, что тот хочет.
Королевы юной очи
Полыхнули вдруг огнем,
В сердце горестном своем,
Обратилась Варо с пылом
И с мольбою к высшим силам:
- О, услышь, природа-мать!
Наложи свою печать
На уста, чтоб не дышали,
Чтобы очи не мерцали,
Чтобы свет померкнул в них,
Чтобы сердца стук затих,
Чтоб оно в груди молчало,
Не томилось, не страдало!

И услышав зов, природа,
Отпустила на свободу
Королевы чистый дух
И она, как легкий пух,
Устремилась на закат,
Где уж ждал ее Гаральд.