XV. Единая координата. Венок магистралов

1.

Мне кажется порой, что жизнь есть сон,
Что я пленён в объятиях Морфея,
Что сон глубокий ублажает фея,
Что молод я, что снова я влюблён,

Что надо мной трепещет старый клён,
Мне тихо напевает Лорелея,
И влага из созвездья Водолея
Струится с нежной песней в унисон.

Лучится звёздной пылью небосвод,
Планеты кружат вечный хоровод,
Вдали мерцают огоньки селений.

Я вижу это всё в далёком сне,
Как будто проживаю жизнь вчерне, –
Мелькают мимо призрачные тени…


2.

Мелькают мимо призрачные тени –
Кто? – мне не разглядеть их стёртых лиц:
Незнамых старцев, жён, отроковиц –
Сверкают неприкрытые колени…

Спасаюсь только средством от мигрени,
Чтоб заглушить шуршание страниц
Книг с описаньем этих небылиц,
Присев на миг на шаткие ступени

Той лестницы, ведущей в небеса, –
С неё я часто слышу голоса
Ушедших в невозвратность поколений.

Присел на миг – сижу который час,
Ночь пролетела, свет зари угас,
Расцвёл под утро пышный куст сирени.


3.

Расцвёл под утро пышный куст сирени
У входа в запустелый старый сад,
Цветёт он каждый май сто лет подряд,
Я сиживал в его отрадной тени

И мирно отдавался кроткой лени,
Следя, как тучки выстроились в ряд,
Гонимы ветром, весело спешат –
Куда? – В страну лукавой дребедени,

Край странностей, абсурда и нелепиц,
Край глупостей, бессмыслиц, околесиц, –
Я в это мир, как майский кот, влюблён.

Сирень благоухает чем-то вечным.
Как радостно, наверно, быть беспечным…
Вдали чуть слышен колокольный звон.


4.

Вдали чуть слышен колокольный звон,
Сливаясь с пароходными гудками;
Когда-нибудь мы станем стариками
И будем вспоминать «Шестнадцать тонн» –

Крутил пластинку каждый патефон,
Ныряя и плескаясь за буйками,
Себя воображали моряками,
Плывущими далёко, за кордон…

Звон колокола льётся по округе,
Мы знали: не забудем друг о друге –
Мальчишества незыблемый закон.

Не ведали пустого дармоедства,
Стремясь скорее завершить из детства
До юности безумный перегон.


5.

До юности безумный перегон
По Пробной или нашей Вытегорской,
По нищей Зареке Петрозаводской
Под памятный церковный перезвон –

Тогда ещё он не был запрещён –
Свершали на земле финно-угорской
В компании дворовой бузотёрской,
Не жалуясь на скудный рацион

Полуголодных лет послевоенных, –
Под рокот репродукторов настенных
Глотали магазинные пельмени,

И смело пили воду из-под крана,
Цитировали вслух «Два капитана»
И много прочей разной мутотени.


6.

И много прочей разной мутотени
Вплетало детство в свой калейдоскоп:
То чтенье книг, то головой в сугроб,
Пожарных лестниц скользкие ступени,

Дурманный запах от кустов сирени,
Лапта, с друзьями непрерывный трёп,
На грядке в Валге – зонтиком укроп,
В пристройке к дому вечный запах тлени –

Там был врачебный дедов кабинет,
Там всё как раньше, только деда нет,
Да по углам мелькают чьи-то тени.

В саду за домом я любил играть,
И не мешали вишню собирать
Шального детства драные колени.


7.

Шального детства драные колени
Остались в прошлом… Право же, едва ль
О них я вспомнил, но пришёл февраль,
А вместе с ним – болячки да болезни…

Но, впрочем, не о том пою я песни,
И вовсе не о том моя печаль,
Что путь мой устремлён из детства вдаль,
Что я отнюдь не пёс дурной на сене …

Я рад друзьям-подругам малолетства,
Частенько с ними вспоминаем детство, –
У каждого, конечно, свой резон,

Но вместе мы свободней всех на свете,
Наш вечный трёп порхает по планете –
Сквозит отнюдь не детский лексикон.


8.

Сквозит отнюдь не детский лексикон
В «серьёзных» разговорах за сараем,
Не то чтоб этот слог был почитаем, –
Так принято в ватагах испокон.

Усвоенный с младых ногтей закон
Предписывал не выглядеть слюнтяем;
Тот гад, что был отпетым негодяем,
Не перешёл запретный рубикон.

Наш двор был полон зарецкой шпаны,
И я был не чужим вам, пацаны,
Друзья мои, окрестные ребята.

Гоняли по району дотемна,
И жизнь была у каждого одна, –
Неумолимы стрелки циферблата…


9.

Неумолимы стрелки циферблата;
Растаявшие в дымке навсегда
Безусой нашей юности года, –
Я помню вас, и память эта свята,

Друзья мои, мальчишки и девчата…
Нас разнесли по миру поезда,
Но навсегда Полярная звезда –
Единая для нас координата.

Мы рады встречам через много лет
И вспоминаем тех, кого уж нет, –
Неумолимы стрелки циферблата.

Мы те же, хоть порой нас не узнать,
Стареем… Годы не воротишь вспять,
Приятели, соседские ребята.


10.

Приятели, соседские ребята
Кричали вслед: «Невеста и жених!»
Я мог бы, развернувшись, дать под дых, –
Такая за безделицу расплата

Была бы, безусловно, грубовата,
И лезть с друзьями в драку, во-вторых,
Не стоит, если пыл уже утих,
А потасовка может быть чревата.

Я помню эту первую любовь,
Когда встречались каждый вечер вновь,
Не зная, как дождаться до утра.

Я был влюблён, но не был сердцеед,
Мы шли с тобой, и нам глядели вслед
Друзья-подруги с нашего двора.


11.

Друзья-подруги с нашего двора,
Нас крепко-накрепко объединяло
Неистребимо вечное начало –
Нам чужды внешний блеск и мишура,

Мы знали, что есть труд, а что – игра,
Носили перешитое, бывало,
И каждая соседка точно знала,
Как время проводила детвора:

Кто рвал цветы, а кто играл в лапту,
Кто сбил вчера ворону на лету,
И у кого есть марки мировые.

Друзья мои далёких детских лет –
Кто с нами, а кого в помине нет –
Во сне моём вы снова как живые.


12.

Во сне моём вы снова как живые,
Любимые мои учителя.
Я знаю, вы учили нас – любя,
Вы многому учили нас – впервые.

Нас Ганжиков учил чертить прямые,
Мог одолжить на месяц три рубля,
Мог вставить лоботрясу фитиля,
При школе провести все выходные.

Всё в памяти бездонной берегу,
Но что-то мне мешает, не могу
С учителями перейти на ты я.

Я духом бодр, хоть больше не школяр,
Мы вместе пишем этот мемуар –
Вы для меня навечно молодые.


13.

Вы для меня навечно молодые:
Володька, Колька, Роберт и Сергей, –
Вы, устремив дорогу в апогей,
Растаяли, хоть не были седые.

Всё чаще в памяти ищу следы я
Друзей моих далёких школьных дней,
В ватаге я один был иудей,
И меж собой мы были как родные.

Вас нет, но вы со мной, пока живу,
Я верю в наши встречи наяву –
Ведь память благодарна и мудра.

Нередко вы приходите ко мне
В тревоги полном долгом вещем сне –
Я с вами был до самого утра.


14.

Я с вами был до самого утра,
Всю ночь передо мной мелькали лица –
Не скрипнула ни разу половица,
Не слышно даже писка комара,

Их сохранила память школяра,
Пестрела за страницею страница, –
Нет, я не спал, такое не приснится,
Неровный свет далёкого костра…

Друзья, мы были вместе этой ночью,
И жизнь течёт стремительно – воочью –
Под зарецкий беззвучный перезвон.

Вновь оживают в памяти картины,
Когда не ночи – дни бывают дли;нны,
Мне кажется порой, что жизнь есть сон.


XV. МАГИСТРАЛ КОРОНЫ

Мне кажется порой, что жизнь есть сон.
Мелькают мимо призрачные тени,
Расцвёл под утро пышный куст сирени,
Вдали чуть слышен колокольный звон.

До юности безумный перегон
Из радостно-весёлой дребедени
Шального детства… Драные колени,
Сквозит отнюдь не детский лексикон…

Неумолимы стрелки циферблата…
Приятели, соседские ребята,
Друзья-подруги с нашего двора,

Во сне моём вы снова как живые,
Вы для меня навечно молодые, –
Я с вами был до самого утра…


Ноябрь 2017 – апрель 2018