День рождения Вирджинии Вулф

Потому что молчание - суть стихи.
Пребывая вовне, ты меня осудишь.
Как воззванье к тебе - элемент строки,
так разбитый бокал есть упрек посуде.
Нет, не русская боль пересохшей реки -
европейская роскошь нелепых прелюдий.
Между нами - клерки, семья, старики,
но и те, и другие, и третьи - люди.

Так письмо догорает в камине, боясь руки
идиота, что письма писать забросил;
так змея хладнокровно догадывается - есть факир;
так поэт, уезжая на юг, ненавидит осень,
ненавидя себя самого. Так любой трактир -
храм безумия. Ума недвижимо - стального
гениальный, знакомый мельком пунктир
превращается в ось для всего остального.

Потому что безмолвие - суть стихи,
каждое недослово в коих - ингридиент для зелья.
Нет, не русская неблагодарная смерть слуги - 
европейская смерть от лирического безделья.
Как лопарь обожает свой затхлый норвежский фьорд,
так и я люблю этот низкий разбитый голос.
Подними глаза. Подперевши свод,
нависает над нами косматый Хронос.

Так проходят последние дни середины зимы.
Недоспелость души, поздний Бродский периода Мичигана,
тунеядство, вечное "Я" и безличное "Мы",
перманентное ожидание вакханок и балагана.
Квинтэссенция нынешних опустошенных дней
на толстом дне дорогого сердцу стакана.