Вникуда - сверхновая земля Бальзаминова

         

         Пролог

Она стара уже история,
Но помнит каждый землянин,
Что Бальзаминов дарит зори им –
Поэт, Герой и Гражданин.               
               
               
                1
     Смертью смерть поправ

В пустынях космоса божественных,
Наметив жертвенную цель,
Летит булыжник в формах девственных,
Летит ко мне, в мою постель!

Я сплю, я знаю, что бессмысленно
Бежать от божьего перста,
И не пытаюсь сколь то низменно
В молитве разомкнуть уста!

Я сплю и вижу: мститель каменный,
Сбивая луны на пути,
Сейчас войдет кадилом пламенным
В сусальный храм в моей груди!

Он мчится этот сколок вечности,
Из черной вырвавшись дыры,
Из недосяжной бесконечности,
Где в завязях пищат миры!

Он мчится молча и нацеленно
На лучшую из всех планет,
Которой жить еще немерено
Под солнцем – миллиарды лет!

Ударит сверху – и рассыплется
Земля, взметая пыль и пар…
Но рано он зловеще лыбится –
Я сам приму его удар!

Прощайте дети и родители!
Прощай любезная жена!
Прощайте, вы - земные жители!
Прощай цветущая страна!

Прощайте томные поклонницы!
Прощай рождественский гусак!
Прощайте бубны и покойницы! -
И кварта водки натощак!

Мне жаль себя. Но я бездействую,
Того-что действие сейчас
И есть лежать ничком, блаженствуя, 
Спасая мир в недобрый час!

Узнает пусть злодей космический,
Как тверд землян бывает нрав!
Да, я погибну! Но практически,
Погибну,  смертью смерть поправ!

Лети ко мне, убивца сумрачный –
Злой кудеяр, гнилой мизгирь!
Я жду, на грудь поставив рюмочку,
А в изголовие  - Псалтырь!

Как бог войны на красном конике,
Ворвется в хрупкий мир болид -
Земь вздрогнет так, что и покойники
Взлетят из-под могильных плит!

Земянам будет не до хлебушка,
Когда в кошмарном кураже
В земе они увидят небушко,
А земю в небушке уже!

Суров мой жребий: мне спасителем
Велела стать моя земля:
Так в древности, у ветхих жителей,
Как я, был Муромец Илья!

Не мучь! давай, пади, Явление,
Сжигая нашу синеву!...
Удар! Стремглаво помутнение…
И мысль откуда-то:»Живу!»
               
                2
           Седьмое небо

Гляжу - Илья, который Муромец,
С ним сосвятые: Прометей,
Данко – с частями своих туловиц,
И вящий дядя Берендэй!

«Сюда, малец!» - покликал саженный:
Ну тот, которого Ильей:
«Поступок твой, зело отваженный –
Дозволь считать тебе родней!

Ведут сюды пути не торныя…
Ты сам-то чьих, которых стран?»
«Я памятник нерукотворный … Я…»
«Ага, - вздохнул Илья, – Боян!

По праву, милай, тебе надо бы
На самом низшем небе быть!
Но ценит бог геройски вклады -  и
Айда, брат, облако доить!» 

И хоть  кряхтел как в коматозе я –
Не дай кому удар тот знать! –
Текла мне прямо в рот амброзия:
Судьба моя ты, исполать!

А год спустя, на землю радостно,
Сквозь мармелады облаков,
Сквозь киселя туманов сладостных,
Сквозь вату сахарных снегов,

Мне захотелось глянуть коротко:
Тоска по родине, тоска! –
Не избывешь небесным городом
И весом млечного куска!
               
                3
           На родине себя      

Спорхнул… И вижу: те же улицы,
Дома, спасенный мной народ,
А над Днепром  - треща! - сутулится
Какой-то каменный урод!

Через плечо его гранитное
Повисла нищенска сума,
А его ноги глинобитные
Босы, хотя близка зима!

- На шее, в воробьиной извести,
Болтался глобус из стекла…
А рядом, в неприличной близости
Канализация текла!

«Ты кто? - вскричал я, чуя подлое, -
Тебя здесь не было при мне!
За что тебе любовь народная –
Ты президент или премьер?»

Открылся рот немого идола,
Из глаз его полился дождь:
«Нет у меня легенд и титулов,
Я не актеришка, не вождь!

Погиб в бою, живот поклавши свой
На жизни будущей алтарь,
За Русь, за мир, за всяко нашество,
За веру, шкварку и стопарь!»

«А кто тебя так изуродовал? –
Спросил я, злобы не тая!
«Так мэр: он взносы оприходовал
И съехал в теплые края!»

«Ну ладно, друг, а вот не скажешь ли,
Где Бальзаминова проспект? 
Пойду смотреть, чего вы нажили,
Готовьтесь мой принять респект!»

… Но не сыскал я даже улицы,
И только, где паслось козье,
Пивная на задах красуется
«У Валентина» - вот и все!

В немотстве скорбном, опечаленно,
Я сел, как глупый арлекин,
У ног статуя… И нечаянно
Счел:»Бальзаминов Валентин».

О, боже мой! О, небеса еси!
Каким же надо быть ослом,
Жизнь разменять на это вот «мерси»,
Отмятое в глиняный ком!

Позор! Позор стране и городу!
Позор  мещанам и царям!
Плевать вам внуки будут в бороды!
Митрополит не пустит в храм!

Позор Давосу и Привозу и
Позор и Осло, и Козло!
И черной жабе с белой розою,
И бедной Девушке с Веслом!
 
Позор архарам кордильеровским!
Позор Парижу и Москве!
Позор лосям, плывущим к нересту;
Колхиде, Риму, Аляскве!

…И по грудям двух Бальзаминовых
Скатилась жгучая слеза.
И пристегнув крыло люстриново,
Я горько прянул в небеса!
         

                4
 За чаркой киселя с Березовым Царем

«Своя планида есть у кажнава, -
Скрипел  мне дядя Берендэй, -
Одним весь век - труха сермяжная,
Другим – яшмовое биде!

Одним, бываить, в зыбках маючись,
Мусолють жамки  по нутрях,
Другим - как будто с богом знаючись, -
Яндовы сребряны во ртах!

А вот, послухай, Валентинушко,
Мудрага Берендя подсказ:
Нехай глиняный той козлинушко
От страму спрячется у нас!

Не оскудеють хлебосольствием
Белославянски облака –
Тучней, глиняка, в удовольствие
У киселей и молока!"

                5
            
         Вознесение  истукана

…По лестнице в поля небесные,
Что сбили Бонэм, Пэйдж и Плант,
Поднят, пыля земными чреслами,
Глиняно-мраморный гигант!

Старались все: лубочный Муромец,
Народоволец Прометей,
Данко – по первой сходке думовец
И анафемный Берендэй!

Затем, во дни безделья на небе,
Представил кроткий истукан
Героя-мученика алиби 
И возымел небесный сан!

За вклад в литературу сущего
И за спасение Земли
Его Спасителем Грядущего
Не обсуждая, нарекли.
               

                6
          И был вечер            

Итак,  к дветысячи адцатому,
Здесь пантеон такой возник:
Мы впятером,  как протоатомы,
И мой прославленный двойник.

Сидеть,  почесывая туловы,
Бессмертия нам было жаль - 
Мы, в жажде дел,  кружились юлами
И жадно всматривались в даль.

Томило каждого решение
Глухой страдальческой мечты,
И как-то в вечер, под Крещение,
Мы вдруг сорвались с высоты!

    
                5
       В начале  Бескрайности

В дремучий космос, во Вселенную,
Летит геройский пантеон,
Туманности вздымая пенные,
Каменьев диких легион!

Как комаров Илья раздавливал
Снующи скалы и шары,
И этим самым подготавливал
Пролет в нехожены миры!

Врезаясь в темную материю
Всем сердцем пламенным своим,
Данко в огнях, как в божьем тернии,
Кричал:»Пробьемся иль сгорим!»

А Прометей, шутя, нанизывал
На цепи осетры комет,
А Берендей губу облизывал,
Пея березовый рассвет!

Двойник меня литературного –
Как жизни выжитой расчет –
Пылил над нами и бравурного
Настроя требовал в полет!
               
                6.1               
Лирическое отступление в память о Прошлом

Летел и я… Привет Стихирии!
Где Валентинов Бальзамин
Сверкал стишатами в идиллии
Как Бальзаминов Валентин!
               
               
                7
    Жизнью жизнь воззвав

Куда неслись, куда летели мы
Толпой отчаянных бродяг,
Сжигаемы квазаров трелями,
Коптя в реликтовый овраг?

Искромсаны  космичным мусором,
Травимы взрывами и тлом,
Обвиты газами, как узами,
В бескрайности искали дом!

Когда была бескрайность пройдена
И стало некуда лететь:
«Не зря ли мы спорхнули с Родины? –
Спросил я Глинского, -  Ответь!»

Мой бальзаминский Глинский слепок мой
Рукой куда-то указал:
«Ребятушки,  а ну-ка все за мной!
Поэт, кончай базар-вокзал!»

Днепровской глины ком, в наитии,
Помчал уверенно туда,
Где с Мирозданием в соитии
Замрет отныне навсегда!

И был понят статуя замысел:
Ведь он пожертвует собой,
Ведь станет он началом, завязью,
Покроясь мраком и рудой!

                8
       Новейшая астрономия
       Интересные факты

Давно известны тайны божии:
Что из чего и почему -
Марс и Уран из грязи сложены,
Юпитер взял ядром хурму!

Внутри Венеры - злато перышко,
В Сатурне - лед и леденцы,
В Меркурьи -  маковое зернышко,
В Земле – печные изразцы!

Внутри Плутона с глубины времен
Лежит кощеево яйцо,
Не потому ли от биноклей он
Скрывает подлое лицо?

Тугую бочку омулевую
Таят Нептуна черева,
И квохчет - шишкою еловою -
Церера, мелкая сова!

Наукой вскрыты тайны божии:
Откуда, как  и почему?
Про все поделено, помножено –
Все в толк пытливому уму!

…А тут не так, а тут не счислено -
Не ананас и не ватин! –
На миллиарды лет, пожизненно
Ядром планеты – ВАЛЕНТИН!

                9
                Апофеоз

В пустынях космоса божественных
Сам из себя свершая цель,
Летит статуй в мечтах торжественных,
У солнцыц обжигаясь в гжель!

Прощай Земля! Привет, сверхновая
Планета, имени меня!
Гордись, Вселенная, обновою!
До встречи, Млечная Квашня!

                10
 Сверхновая земля – планета Бальзаминова
               
Лежу во ржи, на жизнь не жалуюсь –
Сам жизнь и есть, ее алтарь!
Крою стишата, водкой балуюсь,
И вспоминаю наш Стихарь…

                10.1
Ностальгическое отступление в память о Стихире               

Там – в виртуал-реальной церкови
Остались девки и друзья,
Там, словно бы в кудесном зеркале,
Промчалась молодость моя!
               
Там на неведомых дорожках
Полно невиданных людей,
Там на кириллицевых ножках
Стоят их избы без гвоздей!

И я там был,
Мед-пиво пил!
Время то ушло!
Но в душе тепло!


                11
               Свежая публикация
            

В пустынях космоса божественных,
Настроен Богом прямо в цель,
Летит блокнот стихов безвественных
В Стихоявленну Цитадель!

Ударит сверху!…  И представится
Земному жителю к утру,
В экране компа, что оплавится:
Портал СТИХИ, за точкой – РУ,

Где Валентина Бальзаминова,
Под черным крепом, навсегда(!)
Лежит теперь крыло люстриново
В неискончаемы года!

А на крыле на том люстриновом
Опубликован этот сказ
Про все, как было с Бальзаминовым, –
Без недомолвок, без прикрас!

Зашед, читай! - тебе ли  разница?
Сочувствуй, гневайся, кори! 
Стих не гниет и не разлазится, 
Но в место отзывов не зри!

Куда отправишь отзыв сабельный? - 
Ни на земле меня, ни в ней!
Стих свеж,  на нем и номер табельный,
А где я – сам уразумей!

Подобно битому Кандидушке –
Сынку вольтеровских былин,
Тебе ответит без обидушки
Твой Бальзаминов Валентин.

Прими за правду сказ пророческий:
Сегодня навь, а завтра  явь!
И, как субъект великотворческий,
Себя себе во мне представь!
               
               

                Где я?    
                ЭПИЛОГ

Я – в мире. Мир не изменяется:
Луна коснеет у стрехи,
Те, кому надо, не встречаются,
Ребенок маме улыбается,
Во сне покойник ухмыляется;
Ночь… неприкаянность… стихи…

И будто, не задело тление
Гроба из сердца слитых слов,
Кресты из мук и вдохновения,
Венки из чудного мгновения,  –
В одном троичном безуспении
Надежду, Веру и Любовь!

И мертвыми кружатся птицами -
Как мор, как горе, как беда - 
Поэты, с мраморными лицами,
Над посиневшими страницами –
Беременными голубицами,
Рожающими  ВНИКУДА –

В пустыни  космоса божественны.

               
                февраль 2018