Мысли, оказавшиеся под землей

Ящик письменного стола
Пустой с полгода находится:
В него никак ничего
Почему-то все не положится.
И рифма выскакивает изо рта,
И язык сплетается в стих -
Желается нарисовать облака
А выходят иголки пик.

Глаза на лбу вырезают спирали,
Лицо ходуном ходит;
Где полгода слова пропадали?
Где их поэт находит?

Идешь по тоннелю под тушей шоссейной,
Словно ты снова рождающийся ,
Как мертвый, увидящий свет последний,
Как отвлеченный и развлекающийся.

Здесь бабка протерла грязную картонку -
Трется, видимо, часа уже три;
Тут мужики разводят спиртовку -
Зубьями желтыми целуя пузырь.

Эх, за что ты идешь, живой,
По смраду и вони подземной тьмы?
Смотри во все глазья - молодой -
Пока еще не такой, как они.

На небосклоне сыр голубой
Шевелит ласты тяжелых туч.
За что, поведуй же, шар святой,
Поэту дал озаренья луч?

Есть ли место в календаре,
Алым знаком выделяющее тот
День,
Или отблеск в заре,
Или стопкадр, открывший рот.

По ступеням, черным от снега,
Как ломающий свой хребет,
Непонятный безумец Дега
Пишет словом цветной куплет.

Вверх шагов поднимались звуки,
Расплывался свет у зрачков,
Холод вновь ощущали руки,
Ноги канули в зыбь полов.
Сердце кинулось в шепот улиц,
Вышел, как из Тартара, смерд,
Не способный головы куриц
Рукой обречь на верную смерть.

В темноте тоннельного зала
Все осталось: мысли и страх;
Там надежда в страданьях пала,
Здесь воскресла прям на глазах.

Так за что поэт выбирает
Путь туннеля, света глясе?
Что ему открыто мешает
По земле перейти шоссе?

170218