Если стану молчать...

Самое главное – живыми будучи не помертветь.
Пока я хочу скакать, давай с тобой поиграем,
Прикупим на всякий случай дешёвенький пистолет,
И станут нам ближе мифы о сказочном дивном Рае.

Прочти мне строки из самых любимых книг,
Позволь рисовать на твоей оголённой коже...
Я сорвусь за тобой, позови, рукой поманив,
Пусть ветер в моей голове гудит, да как можно дольше.

Я себя наряжу неправильно, пусть абсурдно,
Назовусь может глупым, зато подходящим именем.
Соседи за то пускай нарекают дурнями,
Пока прозевают жизни за бытовыми плитами.
 
Петь можешь громко (простите его, соседи),
Но проклянут когда-нибудь нас, счастливых.
Я свернусь на кровати ручным обожающим зверем,
Ожидая, что ты подыграешь мне и начнёшь мурлыкать.

И буду мечтать о паре маленьких рыбок,
Они обретут приют в стеклянной обители куба.
Мы отрицаем три сотни обыденных пыток,
И держим в руках обоюдно надёжного друга.

Мы станем сильнее, выносливей, не погасим
Первозданное сердце, оно останется юным.
Мы истязаем тела, по графику: прост и ясен.
Усталость пьянит, мы падаем... Встанем утром.
 
Ну а если я стану молчать, увядать и тлеть,
То однажды жарким июньским летом,
Прекрати мои муки, не дай совсем «помертветь».
Подкрадись, меня пристрели...
... водяным пистолетом.