Другу поэту 4

Старалась честной быть я, друг мой, при ответе.
Что мне добавить? О, подай же мне совет!
Я не клянусь в любви, ведь отболела этим
В свои очерченные болью 20 лет.

Да, я сложна и каюсь в этом ежечасно,
Как стать простой, когда кругом свистит картечь?
И даже если все страданья не напрасны,
Кто доброй волей под чужой склонится меч?

Я становлюсь на удивленье безголосой,
Когда слова любви должны сорваться с губ,
И словно мальчик, что бросается с откоса,
К запретным чувствам не протягиваю рук.

Не понимая, что творится в этом сердце,
Боюсь обманом оскорбить своих родных.
И если хочется порою отогреться,
То быть должна готовой к жертве ради них.

Нет, не страшусь раздачи света и покоя,
Но отчего-то легче миловать чужих.
И становясь для них опорною рукою,
Не наскребаю и улыбки для "своих".

Нет в сердце подлости, ты ведаешь об этом,
Но так приучена: заранье не клянись.
Как рыцарь вынужден смириться пред обетом,
Так сердце странника всегда стремится в высь.

Не стану больше о свободе и о чести.
Свобода воина - отдельная страна.
Давай побудем, сколько Бог рассудит вместе,
А все, что после - несвершенная вина.