В романе Шарля де Лакло

***
В небо выпущу вольную душу,
Чтобы снять ошалевшую боль.
Её солнечный ветер разрушит,
Поперёк полосуя и вдоль.

И, равняясь с дыханьем окраин,               
Где от холода вечность трясёт,
Где с тобою не слит я, не спаян
И известна печаль наперёд.

Где тревоги скупыми мазками
Замалюют извилистый путь,
И подняв надо мной чёрный камень
С высоты его бросят на грудь.

От чего тогда по кровотоку
Рвётся к сердцу весёлая прыть,
Словно в губы земному пророку
Сумрак ночи забыли вложить.

***
Дай мужества взойти  на плаху,
Судьбу как рукопись верстая.
Рабыней  тайн, рабыней страха
Жизнь улетит с вороньей стаей.

И улетит. И на востоке,
На самой сумасшедшей мили
Пойму как были мы жестоки,
Когда друг друга не любили.

То утро идолов разрушит,
Отринет страх как иноверцев.
Зачем любви глаза и уши,
Достаточно души и сердца.

Но длится ночь. Играя глянцем,
Звезда глядит устало в лужи.
И, предаваясь реверансам,
Листву колючий ветер кружит.

***
В романе Шарля де Лакло
Загнул я  уголок страницы,
Она похожа на крыло,
Из пальцев выпорхнувшей птицы.

Загнул, когда тебя я ждал,
Часы в дому пробили полночь,
Сомненья, как девятый вал,
Из тьмы накатывали волны.

Переложить страниц вину
На плечи грёз – пустое дело,
И мысли гложут тишину,
Как червь могильный гложет тело.

***
Вернулась в море Афродита,
И замерла, и стала пеной,
Когда по тротуарным плитам
Текла любовь, как кровь по венам.

В ней были  красота и мера,
Величье Рима, дикость гала.
Пред ней безрукая Венера
Сошла покорно с пьедестала.

Ждут оправданий переулки,
Ждёт стука каблучков дорога.
Но, словно в письмах из  шкатулки,
Ещё читается тревога.

***
Как удивительно и странно
Уснув, подняться на рассвете,
И до заката имя Анна,
Носить, как листья носит ветер.   

Ей позвонить в двенадцать ровно,
Хлебнув от страха Мукузани.
И ощутить себя огромным,
И беззащитным как Титаник. 

И пожалеть о том раз сорок,
Поддавшись власти укоризны.   
И утаить от всех кто дорог
Секрет, который стоит жизни. 

***
Роль сыграна. Её играли
Морские рифы, ночь, луна,
Когда по заданной спирали
Вверх поднималась тишина.

Мелькали тени, свет бил дальний,
Корабль волны прочь несли,
В необъяснимую реальность,
На край неведомой земли.

И воскресали у причала
Две тени как в немом кино,
Где каждая волна бывала
С печальным действом заодно.