Четвёртый монолог

Постепенно смысл, выведенный не причинно, а просто так, потому что иначе скучно, гаснет. И распалить его невозможно, ведь ты не знаешь посылок к нему, не знаешь, где начало лестницы, а если случайно её отыщешь (шанс чего стремиться даже по оси времени к нулю), то не сможешь подняться на самый верх. Ступени не выдержат веса твоих вопросов, притязаний, пойдут трещинами и начнут осыпаться. И вы рухнете в бездну, называемую безумием.
А ведь, помнится, я советовал забыть о смысле навсегда. Как наивно. Ведь даже бессмысленность можно обозвать смыслом и закладывать в фундамент действий.Рассуждать, к чему подобные действия приведут, не представляет всякого интереса, важен сам факт. Конечно, хочется назвать всё это софистикой и забыть подобно тому, как забывается вечер, за который ты влил в себя минимум поллитра сорокоградусного зелья. Но ведь может найтись тот, кто перескажет тебе его в мельчайших подробностях, и останется лишь пламенеть от стыда, осознавая лихо собственного пьяного угара. В моём же случае свидетель находится всегда. Временами он ведёт повествование плеядами образов во снах, иногда говорит взглядом из зеркала, порой оставляет рукописные и печатные посылы.
Ненавижу ли я его? Мою эмпатию к нему способно вместить понятие, изобретённое мной в измышлениях над сим вопросом. Желание убить в благодарность. В нём нет ненависти и даже больше, в нём вообще отсутствует всякая агрессия. Оно исполнено расчёта, холодности и признания. Коктейль, невозможный для полноценного восприятия человеком, никогда его не дегустировавшим. Хотя, должен признать, сам я тоже такого за жизнь ни разу не испил. Превентивно отвечаю, его на меня банальнейше вылили.
К сожалению ли, к счастью ли, но в любом известном вероятностном случае мой личный свидетель гарантированно защищён от летальности. Я не обладаю знанием причины, а заключение выведено эмпирически в бесконечных попытках вынести ему смертный приговор. Конечно, эмпиричность не складывается в единицу, но мной настолько была прочувствована его неуязвимость, что теории вероятностей придётся уступить.
Зато он с лёгкостью может пронзить мой рассудок, от чего положение было бы незавидно, однако в нём никогда не селился ни зверь мстительности, ни бес иррациональности. К тому же, полагаю, в отсутствие моей персоны он вмиг и навсегда будет изъеден скукой, лишенный единственного слушателя. Что, по сути,значит занять место автора этих строк.
Участь довольно рисковая.
Либо срыв джекпота, либо полное моральное банкротство.
*Смех.*