Нет, как было и как стало, — небо и земля.
Конкин с криком утверждает: горец он! Шаля,
И дамы вопят, — любимый самый из армян.
Не только, и для меня любимцем был Армен.
Но, тем более, коль — горец, будь достойным их,
Гордым, но не тщеславным. Сей душу рвущий стих
О мужчинах настоящих, горцах, может быть.
Двадцать лет почти, в любови, как в сказке. Мог чтить
Любовью такой ответной, что и не сказать,
Жизнь свою, дома, квартиры готов был отдать,
И дарил, живя, лелея чудо из чудес
В свои неостановимы годы, в ребро бес,
По прошествии которых, когда немощность
Практически одолела, стал сливать грех-желчь.
В беспамятстве обвинял воровкой, нет — горец
Не позволил бы такое. Несчастный сей жнец
Пожинает, что посеял. Горько, ведь мужик.
Сила моя ушла тоже, чтоб о нем тужить.
Очень жаль, но старость, братцы, делает из нас,
Не всегда, ему подобных, да в недобрый час.
Не всегда
© Copyright: Борис Коба, 2018
Свидетельство о публикации №118021507058
Свидетельство о публикации №118021507058
Рецензии