Оборваный роман

Началось это странно
и не странно, как будто.
Партитура романа
без единого звука.
Двое душ одиноких
шли навстречу словесно
как-то в прошлую осень,
а куда неизвестно.
В паутинных просторах
голоса простирали.
Одному из них только
стало этого мало.
Он купал ее в грезах
поэтическим бризом
в ту унылую осень,
без намека на близость.
Просто баловал стилем
в этих искренних волнах.
Двое в памяти плыли
вдаль по глади озерной.
По глотку эту память
меж собою впивали,
но ее оказалось
до обидного мало.
Столько школьных походов,
столько чудных мгновений…
Ни единого фото,
где бы рядом сидели.
Пусть себе не в обнимку –
строго по-пионерски.
Даже порознь не видно.
Ну, куда ж они делись?
Где судьба их носила,
строя глазки, подвохи.
Так ли важно, как плыли,
их семейные лодки?
О какие утесы
разбивались с годами,
если в позднюю осень
в одиночество впали?
В его омуте сизом,
то ли серо-зеленом
проблуждал он полжизни,
а ее и не вспомнил.
В кареглазых улыбках,
синеглазых  купался.
По течению плыл он,
против и не пытался.
А она по кувшинкам
тосковала в столице,
по заросшим тропинкам,
по веснушчатым лицам.
Каруселью скрипучей
раскрутил ветер память.
Разлетелись веснушки,
лишь морщины остались.
Предрассветною дымкой
ее след вдруг растаял…
Он тогда не курил,
не бренчал на гитаре.
Даже в морду не бил
тем, кто этого стоил.
Разве можно таких
через годы запомнить?