В тот день

В тот день духота побеждала людей
И в люльках качали охрипших детей,
А Он к Елеонской горе подошёл.
Над Ним простирался синеющий шёлк,

И падали складками горы к ногам.
Игрушечным город казался, но гам
Уже доносился сквозь толщу жары
С его площадей. Как большие костры,

Горели пекарни, дым кузниц висел.
Он тихо вздохнул и, помедливши, сел.
А рядом стояли все те, с кем уже
Давно Он скитался, и вера в душе

Их крепла. Теперь предстояло войти
Ему в этот город, где храм золотит
Высокое солнце, где мало воды,
Где много пороков и стены тверды.

К своим обратился Он ученикам:
«Спуститесь с холма и идите, пока
Ослицу не встретите рядом с ослом.
Ослицу отвяжете. Если же в том

Вас кто уличит, то скажите, нужна
Ослица та Господу. Будет она
Во всём исполненьем пророческих слов».
Убогие рубища Божьих послов

Волнистое марево скрыло в камнях.
Они возвратились, ослицу гоня,
Недолгое время спустя. От лица
Он руку убрал и восславил Отца.

И скоро на серой ослице верхом
Въезжал Он в столицу, как в брошенный дом,
И знал о судьбе своей славной и злой,
И слышал толпы осуждающий вой.


И видел: в суде приговора листы,
На площади люди готовят кресты,
Как низко сгибается Он под крестом…
И плавно куда-то уходит потом.

Он понял, как близок неправедный суд,
Когда в оцепленьи солдаты замрут;
Он понял, как близок небесный чертог,
И понял, как, в сущности, был одинок.

А мир завораживал прелестью зла.
И люди не знали о том, что несла
Ослица не просто скитальца дорог –
К ним ехал Спаситель. Оставив порог,

Торговец к товарам спешил, суетясь,
Блудница с мальчишкой шутила, смеясь.
И ТОТ, в белой тоге, не ведал ещё:
Кто руки умыл, тоже будет прощён.