Из книги Осетия! Волшебный край...

Часть II

ПРОИСХОЖДЕНИЕ КАВКАЗА

Когда смотрю на панорамы,
На исполинский труд Земли,
Проходят предо мною драмы,
Что миллионы лет текли.
Мне кажется, что за стенами
Шатры персидские стоят.
Верхушки их под небесами
На солнце серебром блестят.
Откуда на лесной равнине
Возник пришельцев странных  стан?
Не с Аравийской ли пустыни
Явился древний караван?
Обосновался прочно, твердо
Меж двух красивейших морей
И смотрит величаво, гордо
С огромной высоты своей.
Построил стены, загражденья,
Воздвиг зубчатые дворцы.
Немало сил и вдохновенья
В фантазии внесли творцы.
Поставил строгих замков шпили,
Тяжелые столбы колонн.
Здесь перемешаны все стили
Культур великих и времен.
Одел высокие вершины
В меха из облачных зверей.
Украсил склоны и долины
Шелками трав, лесных кудрей.
Ворот нависнувшие своды
В ущелья преградили вход.
Бегут меж них шальные воды,
Дозоры скал глядят вперед.
Кого же охраняют горы?
Покой чей свято берегут?
С кем обсудили  договоры?
Кто заключен под стражу тут?
Простая тайна -  под горами
Зловещий погребен  дракон,
Который древними богами
За кровожадность осужден.
Он изрыгал и дым, и  пламя,
Планеты все опустошал,
Летал меж звездными мирами
И  все живое  пожирал.
Иссякло у богов терпенье:
Решили монстра наказать
И,  выбрав Землю для свершенья,
Злодея стали усыплять.
Дракон, как  мог, сопротивлялся,
Греб  лапами и бил хвостом,
Рычал, зверюга,  извивался
И  хлопал  кожистым крылом.
Он  мордой вырыл  котловину-
Там моря Черного простор,
Когтями рвал  Земли дернину-
Там  ветви рек,  хрусталь озер.
Хвостом он так упорно бился,
Так Землю всю утрамбовал,
Что там весь Каспий поместился-
Такой  огромный был провал.
А  чрево массы изрыгало,
Что собирались как в котле,
Так нефть и газ брали начало,
Чтоб править миром на Земле.
И  вот народы - великаны,
Юг  населявшие тогда,
Свои собрали караваны
И поспешили к нам сюда.
Им было велено богами
Дракона сонного зарыть,
Чтоб спал он под Землей веками,
Не  в  силах  больше зло творить.
Тысячелетья шла работа,
Спешили люди все успеть,
Пока тяжелая дремота
Могла чудовищем владеть.
Вместилище под ним копали,
Все глубже погружался он,
И пасть, и лапы закрепляли,
Стонал он тяжко, бил хвостом.
И  вот над  монстром  погребенным
Такой огромный вырос холм,
Что муравьишкою никчемным,
Казался великан  на нем.
И  тут дракон,  увы,  проснулся,
Но  выбраться уже не мог,
И  бешеный огонь рванулся
Из пасти, сжатой  на замок.
И  содрогнулась вся  планета,
И  загорелася  Земля.
Гора, закрывшая  пол-света,
Оплавилась, в огне  бурля.
Дракон  весь трясся,  извергая
Все новые столбы огня,
И,  пепел  черный  рассыпая,
Ревел,  богов и мир кляня.
Но вот иссякла его сила.
Он стал немного затихать.
И  постепенно все остыло,
Но гору стало не узнать.
Она  обмякла и распалась
На  множество крутых холмов,
Между которых расплескалось
Застывшей лавы полотно.
На сотни верст по всей округе
Сгорели древние леса.
Погибла от огня зверюги
Вся первозданная краса.
Но все,  увы,  закономерно,
И  не бывает без потерь.
Вся жизнь Земли лишь миг вселенной-
Там уголь каменный теперь.
Немногие из великанов,
Что уцелели от огня,
Вернулись снова в свои  страны,
О  близких боль в душе храня.
Как панцирь прочный затвердела
Теперь остывшая гора,
Сковав сильней драконье тело,
Как дерево хранит кора.
И  снова появились станы.
Потомки,  знавшие всегда,
Что их обязанность – охрана,
Вернулись с юга к нам сюда.
Тогда быстрей Земля вращалась,
Ведь ближе к Солнышку была,
И вся планета наслаждалась
В  потоках света и тепла.
Бродили мамонты живые,
Росли  огромные леса,
Всего-то было в изобильи,
Ну, в общем, рай и чудеса.
Повсюду жили великаны,
Умели строить города,
Они задумывали планы,
Осуществляли их всегда.
Из лавы прочной доставали
Базальта глыбы и гранит,
Умело блоки вырезали,
Скрепляли,  словно монолит.
Еще сейчас средь джунглей диких,
В горах высоких, подо льдом
Находят города Великих,
А что лежит на дне морском!
Цвела культура великанов,
Они трудились сотни лет,
Но иногда дракон поганый
Опять пугал весь белый свет.
Пока он спит, окоченелый,
Не будет никому вреда,
Но дрогнет чуть драконье тело,
И сразу наверху беда.
Порой из пасти пламя пышет,
Разогревая в глубине
Скопленья вод в глубоких нишах,
Что вырываются извне.
Порою просто пузырится
От выдоха озер вода,
Порой источник зародится
Среди пород, камней и льда.
О,  горы,  горы,  стерегите
Дракона злого страшный сон!
Кавказ любимый сохраните
Для лучших будущих времен!
Тогда ж ужасное случилось-
На Землю пал метеорит.
Она на части разделилась,
Одна из них Луной висит.
А той,  которая  осталась,
Пришлось такое испытать,
Так нашей матушке досталось,
Что лучше и не представлять.
К  тому же и потоп случился,
И  всю планету разорил,
Но Ной, на счастье, объявился,
В ковчеге что-то сохранил.
А  города водой покрылись,
И били волны сотни лет,
Когда же снова обнажились,
От них остался лишь скелет.
Оброс он глинами,  песками,
Ракушками и скорлупой,
То,  что теперь лежит пластами
Почти под каждою горой.
И климат резко изменился-
Остыла  матушка Земля,
Ледник к нам с севера прибился,
Всё в жерновах своих меля.
И  вот что стало с городами,
Но мы, в  фантазиях  своих,
Любуемся и их  чертами,
И красотой, что вяжет стих.


Часть III

ПАНОРАМА

Вы любите  смотреть  на  горы?
Тогда  приветствую  я  вас!
Чарующие  их  узоры - 
Волшебный  эликсир  для глаз.
…………………………………….
Когда в другой стране мы жили,
Не  шли  границы  по  горам,
Со всеми мы тогда дружили,
И  горы  были  нам, как  храм.
Был позывной  у  гитариста –
Мы подпевали   всей  гурьбой -
Лесистый,  Пастбищный,  Скалистый,
Водораздельный,  Боковой.
Мы  все  излазили  ущелья,
Вершин  тревожили  покой.
Баюкали  нас  рек  свирели
В палатках,  на  земле сырой.
Но  кто  же  не  был  оптимистом,
Взбираясь по горе  крутой,
Лесистой,  пастбищной,  скалистой,
Водораздельной,  боковой.
Когда дожди  нас  накрывали,
Ботинки  чавкали  водой,
Чаек  горячий  на  привале,
Стаканчик  водки, суп с лапшой.
Потрескивал  костер  искристый,
И  плыли песни под   горой -   
Лесистой,  пастбищной, скалистой,
Водораздельной,  боковой.
Вся  жизнь  как  зебра  полосата,
И каждый  наделен  судьбой.
Я  так  грущу  без  вас,  ребята,
Хоть  раз тряхнуть бы  стариной.
Как  притягательно, как близко 
Встают хребты  передо  мной –
Лесистый,  Пастбищный,  Скалистый,
Водораздельный,  Боковой.
……………………………….
Построились хребты  Кавказа
Многоступенчатой  стеной.
С равнины  видно  их  все  сразу,
Как  айсберг,  взмывший  над  водой.
Особенно  зимою  снежной
Сливаются  хребтов  черты,
Блестят  Антарктикой  безбрежной
В  торжественности  красоты.
Синеют  лишь  нагие грани,
Громад обрывистых  каскад,
И высечен под небесами
Вершин  далеких четкий  ряд.
Но  летом!   Помоги  мне,  Боже,
Восславить  эту  красоту!
Суди  меня  как  можно  строже,
Коль  ноту  я  возьму  не  ту!
……………………………….
Люблю  рассматривать  вершины,
Их  многогранность,  их  раскрас.
А  лики  гордых  исполинов,
Мне  чудится,   глядят  на  нас.
Темно.  Они  под  дымкой  мглистой
В  дремоте  сладостной  стоят.
Но  пальчики  зари  лучистой
Лишь  тронут  их  и осветят,
И  вот  Казбека  бригантина
Под  алым парусом  плывет.
И   Джимарай,   Майли 6  вершины,
Как  яхты,  взмыли  в  небосвод.
Как  близнецы,  два  стройных  брата,
Казбеку  кровная  родня,
В  строю  почетном  два  солдата
Стоят,  глаза  людей  маня.
Они  нарядны,  величавы,
Но  льдом  сердца  остужены,
Их  безрассудные  забавы
Ущелью  Геналдон  страшны.
Два  мощных  ледника  питают
Крутые  склоны  белых  спин,
Что  грузной  челкою  сползают
На  лбы  изрытых  котловин,
Готовой  резко  оборваться,
Лишь  впрыгнет  дьявола  душа,
И  по  ущелью  бесноваться,
Все  на пути  своем  круша.
Под  треугольным  покрывалом
Из  ниспадающей  парчи,
Блестит,  переливаясь,  Шау 6
И  выплывает  из  ночи.
Еще  секунды –   все  вершины
Свои  раскрасят  паруса,
Заре подставив  лики,  спины,
Чтобы  взметнуться  в  небеса.
Чач-хоха 6 ,Тепли 6,  Цея 6 горы,
Все стражи Главного  хребта,
Что в белоснежные уборы
Одела  фея-высота.
И  каравеллы,  бригантины,
И  мачты  одиноких  яхт
Стального  неба  парусину
Регатой  алою  пронзят.
Заря   все  выше  над  Джерламом  ,
Богаче  краски,  веселей,
И  оживает  панорама
В  смешенье  бликов  и  теней.
И  осветились  исполины
Хребта, что  Главный   Боковой,
Блестят  на  солнце  их  седины
И  жарким  летом,  и  зимой.
………………………………….
Хребет  Водораздельный  ниже.
Нам  не  видны  его  черты
Сквозь  частокол  вершин, что  ближе,
Проступят  только  скал  мосты.
Но  кто  не  знает  перевалы
Меж  склонами горбов  крутых,
Про  камнепады  и обвалы,
Лавин  жестоких  и шальных?
Он  на себе  несет  заботу
Задерживать  снега,  ветра.
Он  вместе  с Главным  делит  квоту
В  балансе  граней  зла,  добра.
Зато  роскошно  в  Закавказье,
Что  с севера  защищено.
Да  здравствует  разнообразье,
Что  нам  природою  дано!
А  Солнце, искупавшись  в  росах,
Так  чисто,  так  светло блеснет,
Что  меж  лучей  его  раскосых,
Вся  панорама  полыхнет.
И  мгла  опустится  в  ущелья,
И  тенью  затаится  там,
Пока  цветные  акварели,
Как  брызги, пляшут по  хребтам.
Живые,  мягкие  картины,
Прозрачен  воздух  иль  густой,
Иль с  видом  облаков  гонимых, 
Что  всплыли  пеною  морской.
Чем  ярче  солнца освещенье,
Тем  красочней  наряды   гор –
Неуловимые  мгновенья –
Величественный  дружный  хор.
…………………………………

Скалистых  гор  семья  крутая
Вершин  расставила  дозор,
И  смотрит  сверху,  созерцая,
Внизу  открывшийся  простор.
Их  высота,  расположенье,
Причудливость  их  диких черт,
Среди  небес  изображенье –
Векам  минувшим  монумент.
Красу  Осетии  и  славу
Горами  приумножил  Бог,
Создав  Столовую,  Арау,
Чызджыты,  Тбау,   Карив-хох 
Как  сказочные  воплощенья
Преданий  древних и  былин,
Восстали  дивные  творенья
Цепочкой  длинною  вершин.
Подруги  в  чудном  хороводе,
Кто  ниже,  кто  повыше  трех  ,
Все  разные,  но  в знатном  роде,
Возникли  наши  девы-хох.
Красавицы  спешат на  запад,
На  конкурс  горной  красоты,
Где  их  оценит  непредвзято
Могучий  царь  Уилпаты.
И  зелень  фартуков  пушистых,
Что  опоясала  их  стан,
И  аромат  платков  душистых,
И  платьев  вычурный  фонтан.
И  мрак  таинственных  ущелий,
Зажатых  у  подошв  и спин,
Причесок  облачных  кудели,
Объемы,  крутизну  теснин.
И то,   какой  подарок  взгляду
Они  приносят  всякий  раз,
Разнообразием  нарядов,
Живительным  для  наших  глаз.
Все  мило  мне.  Я  в  восхищеньи
От  созерцания  красот,
Где  гимном  Божьему  творенью
Кавказ  прекрасный  предстает.
С  прибоем  волн  хребтов  лесистых,
Зеленых,  как  девятый  вал,
С  сияньем  исполинов  льдистых,
С  зубцами  высеченных  скал.
Где  ветер  тихо  засыпает,
В  пуху  иль  перьях, что  собрал,
Иль  там, где горы  украшает
Ажурной  вязкой покрывал.
Где  так  извилисты  дороги,
Прильнувшие к ногам  громад,
Где  лес  почти  прямой  и строгий,
И  мягкой  тишиной  объят.
Где  реки,  что во льдах  родились,
Тепла  и ласки не  познав,
И  торопливо  устремились
Теперь  на поиски  забав.
Где  вьются  косы водопадов,
Переливаясь и звеня,
И  нимбы  разноцветных  радуг
Висят,  уступы скал  обняв.
Белесо-мглистые  туманы,
Ползущие  в подножья  гор,
Когда  утонут  великаны
В  краю  клубящихся  озер.
Где  воздух  горных  трав,  ущелий,
Так  удивителен,  так  свеж,
Как  чудодейственное  зелье,
Вселяет торжество  надежд.
Какие  щедрые  богатства
Имеет Родина  моя!
Покиньте  суетности  рабство,
Попутешествуйте,  друзья!

 

Я  верю - возвратится  время,
И  тысячи  людей  опять,
Оставив  городское  бремя,
Кавказ  наш  будут посещать.
И  души  будут  очищаться
Под  светлой  аурой  любви,
Налеты  черствости  стираться,
Осетия  моя, живи!
……………………………………
Теперь  совсем  немного  шутки,
Чтобы  запомнили вы их.
Уйдет  всего  лишь полминутки,
Пока  читаете  мой  стих.
Когда  мы  на  Хиах  забрались,
Преодолев  крутой  подъем,
И панорамой  любовались,
Рюкзак  умчался  кувырком.
Да,  шутка  удалась на славу!
Кто  выдумал  такой  подвох?
Столовая,   Арау,  Тбау,
Чызджыты,    Карив,  Хиах-хох?
Он  так  стремительно  катился,
Что  не  успели  мы  за  ним,
И  меж  скалами  провалился   
Под  смех  все  видевших  вершин.
Чызджыты  хохотала  справа,
Летели  камни  как горох,
Ей  вторили  Арау,  Тбау,
Столовая,   Кариу-хох.
Но  не  сломила  нас  утрата,
Мы  все  же  завершили  круг,
И  только  Тбау  виновато 
Все  извинялась за подруг.
И  мы  простили  им  забаву,
Маршрут-то  был  совсем  неплох –
Столовая,  Арау,   Тбау,
Чызджыты,   Карив,  Хиах–хох.



Часть IV

СТОЛОВАЯ ГОРА

Но ближе всех к Владикавказу
Гора Столовая стоит.
Под ней, насколько видно глазу,
Холмов лесистых малахит.
Но синими они бывают,
Когда с равнины облака
На грудь к Столовой прилетают,      
Чтобы понежиться слегка.
И часто дождь из бликов солнца
Играет в синеве холмов,
Прорвавшись сквозь узор оконцев
Пушистых белых теремов.
Над лесом серые породы
Громадных нависают скал,
Что так искусно год от года
Творец великий создавал.
Их очертанья удивляют,
Фантазиям дают полет,
Кто как изгибы представляет,
Кто как увидит и поймет.
Легенда есть, как будто девой,
От царства дань, что взять пора,
Циклоп, обжора оголтелый,
Решил позавтракать с утра.
Но если дева добровольно
В пасть кинется к нему сама,
Циклоп умрет непроизвольно-
Ох, жутки были времена!
И бросилась к нему царевна.
Раздался рёв, пал дым густой.
Вид открывался постепенно -
Он был Столовою горой.
Ее возлюбленный на склонах
Баранов стадо пас тогда.
Увидел он с холмов зеленых,
Что будет с девушкой беда.
От горя бросился с обрыва,
И, падая, просил богов,
Чтоб стал горою он красивой
С  вершиной  выше  облаков.
И был услышан он богами:
Как часовой, Казбек стоит,
Укрытый белыми снегами,
Покой царевны сторожит.

Циклопа нет. Лежит царевна,
Свершив безумный подвиг свой,
Как было б скучно ей, наверно,
Лежать на высоте одной…
Но облака, что прилетают,
Скучать царевне не дают,
Рассказывают,  где бывают,
И  новости с собой несут.
Дождями волосы расчешут,
Убранство платьев обновят,
Туманами серег потешат,
Роскошной шубой удивят.
Потом и милому Казбеку
Они привет передадут,
И будет так от века к веку-
Любовь их горы берегут.
О, если вам когда случится
Вершину эту посетить,
Ковры цветов вам будут сниться,
Простор, который не забыть.
С трех тысяч видя панораму
И восхищаясь красотой,
Поймете, что совсем не зря мы,
Стремимся к высоте такой.
Что дух захватит от восторга,
Как будто крылья за спиной,
Подъем душевный вам надолго
Подарен будет сей горой.
А вид какой!  Вот это сказка:
Вершин заоблачных узор,
Где исполины в снежных масках
За первенство решают спор.
Величье гор, их грандиозность,
Торжественности их покой
Напомнят вам и всю ничтожность,
И бренность суеты мирской.
Но все ж, покуда мы живые,
И жизнь в подарок нам дана,
Воспримем радости земные
И ощутим их все сполна.
Внизу на  север  только  скалы,
Обрывист, крут, опасен склон,
Когда- то море здесь хлестало,
Прибой ревел со всех сторон.
И  миллиардами созданий
Гора была возведена.
Лежат они известняками
Как память давним временам.
А там, вдали, под дымкой серой
Виднеется Владикавказ,
Увы, отпущен полной мерой
Весь выдох города для нас.
Но здесь -  вдыхайте, наслаждайтесь
Нектаром сладостным высот
И каждый миг запоминайте,
Когда еще так повезет,
Чтобы с уступа, свесив ноги,
Рассматривать скульптуры скал,
Где зодчий был  совсем не строгий,
Таких диковинок создал,
Что, если есть воображенье,
То формы карстовых структур,
Как  в  сказке, выявят творенье
С реальностью до чересчур.
К тому же мхи, лишайник, травы
Раскрасят, выткут, обовьют,
Добавят живости приправы
Всем тем, кого мы видим тут.
А  стол  наклонный и  неровный,
Как будто старый  грозный гром
На колеснице на огромной
Раскатывал,  гремя, на нем.
Хотя и светит солнце ярко,
И  можно даже обгореть,
Но на столе совсем не жарко.
Ветра,  стремясь перелететь,
То с севера, то с юга дуют,
Несут с собою облака,
Застывших витязей целуют
С приветами  издалека.
Прохладно здесь, и очень рано
Ложатся белые снега,
Когда внизу дожди, туманы
И  листопадная пурга.
Однако уж пора спускаться
По Львиной Гриве  мы пойдем,
Где  гребень будет извиваться,
Пейзаж прекрасен с двух сторон.
За что ее назвали Львиной?
А где сам лев? Где голова?
А почему не Лошадиной?
Хоть суть едина, но слова…
Наш спуск крутой, порой скалистый,
Так будут ноженьки болеть,
Венец избрали мы тернистый,
Решившись на гору залезть.
Но преходящи эти боли-
Уйдут денечка через два,
Зато до килограмма соли
Сотрут движений жернова.
Чем ниже, тем сочнее травы
Цветы и ярче, и крупней,
Пышнее кажутся дубравы
У кромки леса и камней.
Вон облачко плывет легонько
В кудряшках белого руна,
Собрав все росы, что тихонько
С лугов сбежали дотемна.
Остановилось, отдохнуло
На скальных выступах горы,
Через подъем перепорхнуло,
Легло в ущелье до поры.
Еще одно, но это выше
И легче кажется оно,
Войдем в него, чуть-чуть подышим,
Погладим влажное руно.
Кустарник, заросли  малины,
И очень круто спуск пошел,
Коль упадешь -  не на перину-
Держаться  надо хорошо.
Медвежий след и  клок лохматый
Хозяина сих диких мест,
Гребет когтистою лопатой
Малину где-нибудь окрест.
В ущелье сыро, липнет глина,
Растет страшила  борщевик

А  лопухи, как балерины  ,
Что в танце замерли на миг.
Уж  слышны Терека призывы,
Что шлет он нам издалека,
Сегодня счастливы мы, живы,
Пока, Столовая, пока.
Часть V

АРАУ  ХОХ

Прекрасным именем Арау
Другая  названа гора,
Что от Столовой  сразу  справа -
По росту младшая сестра.
Ее  вершины, как трезубец
Нептуна,   короля морей,
Что вырос  из зеленых блюдец
В оправе солнца и дождей.
Над клешем Фетхуза  лесного



Встают зубцы из белых скал,
На фоне неба голубого,


Пуховым тучкам пьедестал.
И, если тучки к ним приплыли,
Как парусники к островам,
Заночевали, облепили,
Казбек уже не виден нам.
Зубцов вознесшиеся шпили
Покажут с каждой стороны
Как, из чего, когда лепили,
Их волны моря, как блины.
Уютно здесь ущелье вьется
Средь глыб, свалившихся с горы,
Навес,  как трутовик, прижмется,
Террасы, впадины, бугры.
За  что  же Звонкою  зовется
Столовой младшая сестра?
За  то ль, что гулко сердце бьется,
Когда осилишь  веера
Душистых склонов, где тропинка
Бежит по россыпям камней,
Или, как в ёжиковой спинке,
Петляет между  зеленей?
Иль потому,  что, крикнув громко,
Услышишь эха перезвон,
Как  будто школьницы-девчонки,
Смеясь,  кричат со всех сторон?
Отсюда серый  виден Терек,
Что проскочил уже врата,
Камнями весь усыпан  берег,
Внизу  селение  Балта.
Лугов альпийских разноцветье
Обступит вас со всех сторон,
И, чемпион  по долголетью,
Здесь  здравствует  рододендрон,
Который в долгих  днях июня,
Откроет венчики любви,
Чтобы крылатым  хлопотуньям
Пополнить закрома  свои.
А можжевельника  кусточки,
Зеленые,  с голубизной,
Коснутся вас щетиной  щечки,
Прикрытой рослою травой.
На  юбке северной Арау
Овраги складками  лежат,
В зеленой бахроме кудрявой
Все  тайны бережно хранят.
Как, по уступам,  днем ненастным,
Шальные прыгают ручьи,
Но,  затаившись днем  прекрасным,
Лежат  в камнях,  как на  печи.
Укрывшись  под зеленым сводом,
Растут смородины кусты,
Заботится о них природа,
Вкусны их  ягодки,  чисты.
У входов в  узкие овраги
Кривых изогнутых  берез
Сидят пятнистые  коряги -
Ветра  здесь часты и мороз.
Крутой  овраг все  шире,  глубже,
Уже не каменисто дно,
Увязнуть можно  возле лужи,
Здесь  сыро и  почти темно.
А папоротник  в рост  и выше,
Как в субтропическом  лесу,
И лопухи сплошною   крышей
Зонтов,  раскрытых  на  весу.
Калина,  заросли лещины,
Пора уж выбраться наверх
Из буреломов, вязкой глины,
И прочих тягостных помех.
И  вот он  лес.  Здесь буки, грабы,
Круты  Араушки  бока,
Наверх  пройти -  грибов набрал  бы,
Да  жаль, прогулка нелегка.
Но  побродить в сосновых рощах,
Что над  селением Балта,
Хотя, наверное, не проще,


Но вдохновляет  красота.
Обзор  прекрасен,  пахнет хвоей
И  вид на  Фетхуза  углы,
Что  с севера  прикрыл собою
Ущелье  от  ветров  и мглы.
А  в  соснах  рыжики,  маслята
Запрятались в  траве густой,
Пока  еще  она не  снята
Звенящей  острою косой.
Коровы  смотрят  удивленно:
Кто нарушает их покой
В  местах,  таких  уединенных,
Умытых  чистою  росой?
Ореха  грецкого  посадки,
Замшелых  глыб  седой  гранит,
Что  задал  нам  свои  загадки,
И  миллионы  лет хранит.
Откуда  здесь он появился,
Когда  кругом  лишь  известняк?
Через  хребты перекатился
Он  с юга,  севера,  иль как?
Заборов каменная   кладка,
Зеленых  улиц  крутизна,
Дома  со стенами  вприсядку,
Чуть-чуть и  ВГД  видна.