Ты никогда в моем доме не станешь гостем...

Ты никогда в моем доме не станешь гостем.
Подумаешь! Пустяки. Очень ли нужно?
Тут, знаешь ли, ломится стол от еды, от злости.
Желчью плюются, но дружно, дружно, дружно!

Ты никогда не сумеешь лихой улыбкой
Нарушить теченье жизни за шторой картонок.
Здесь за стенами неустанно скребется скрипка.
И беспомощно чей-то кричит ребенок.

Здесь тепло зимой, а летом прохладно, как кстати!
Воздух пропитан тяжелым (желанием лучшего?)
Запахом гари. Кухня. Останусь в кровати.
Может, приснишься еще раз, пьянящий и жгучий.

Может, не стоит и думать. А кто судьею
Нанят? Как? Старая добрая правда?
Знаешь, сегодня так хочется сдаться без боя.
Взрывы и цепи - сегодня салюты, гирлянды.

Ты никогда в моем доме не станешь гостем.
Встану. Сама не своя. Нащупаю клавиши.
Я иногда вторю скрипке кистью... горстью
Пальцев. Взвою беззвучно. Когда ты со мной останешься?

Завтра, когда стемнеет, в очередных бестолковых снах.
Вообразите, какое же безобразие!
Выйти б из комнаты, но на лице страх.
Да еще и в глазах
Стыд за свои фантазии.

Времени каждый раз одинаково мало
Отведено. Суечусь. К чему-то стремлюсь. Бестолково.
Скажи мне, ты тоже под звуки курантов чего-то желал?
Скажи. Я люблю твое каждое чертово слово.

Выйти б из комнаты. Как это было у Бродского?
Нет, все-таки, знаешь, не то, не то.
Ведь даже он за газетой спускался в киоск.
Здесь все повторяется: "...сны, стены тюрем, пальто..."
 
День зажует, как забытую Богом кассету,
Кофе прольется на дико блестящий паркет -
Знаешь, мне кажется, эти зима и лето
Длятся неисчислимое количество лет,

Что, в принципе, странно. Тут хоть рассыпайся на кости,
Хоть собирай по кусочкам сломанные амбиции -
Ты никогда в моем доме не станешь гостем,
Я никогда не сумею тебе приснится.