Мысль в чашке

В кофейне тишь и рождество. Вокруг
До тысячи расцветок мишуры.
Эспрессо согревает кисти рук
И льются ароматы череды.

Размолотых кофейных зёрен вкус
Знаком, бодрящ, немного горек.
Угрюмо смотрит с полки Пруст;
Бариста между барных стоек

Мелькает. В комнату разлив
От рук, как будто невзначай,
Флюиды латте эксклюзив
И крепкий черный чай.

Грудь сокращается от воздуха едва,
Внимая кислородный дефицит,
С того, что, как и прежде серая труба
Все тем же занята - дымит.

Найти покой в попытке взгляд
Прошёлся по пейзажу за окном,
Где галогеновые лампочки горят
На ближнем свете, изредка - ксенон.

И беспокойные районы, что в кино,
В геометрической прогрессии растут.
Как будто бы костяшки домино
В горсти сжимали. Вместо рук

Торчат скелеты башенных кранов,
Держа их в гибкой стальной снасти.
Он пуст и архаичен, как Парфенон.
Как Карфаген. Быть может к счастью.

И красочность сих мест спорна,
Как временное счастье наркомана
В моменты радости, когда его десна
Измазана дурманом. Канонада

Сапог, ботинок, тапок, уг
В час пик заката и рассвета
Внушает мне скорей недуг -
Синдром Пак-Мэна; жим корсета.

Здесь можно сделать вывод, что
Тем больше мысли глубина,
Чем в чашку брошено зерно
И с тем она на дне ее растворена.

И можно думать о часах,
О том, что город этот мёртв.
Одновременно с тем, в глазах
Межзвёздных жителей, полет

Луча до коих взял начало
При императорском дворе,
Здесь бал дают в огромном зале,
Глинтвейны варят в январе.

Но вдруг упал отсвет лампад
На чашки дно. И в свете спиц
Их понял я, что только взгляд
Быстрее световых частиц.