Демон

Пятидесятые двадцатого.
В деревне девушка жила.
Любила мужика женатого,
Ему невинность отдала.
Он обещал, что разведётся
И с нею будет навсегда,
Вот только осени дождётся,
Когда закончится страда.
 
Она узнала, что беременна.
Стоял сентябрь уж на дворе.
К нему пришла заблаговременно,
Чтобы мужик быстрей дозрел.
Девчонку звали Антониной,
Забыли мы упомянуть.
Она, наслушавшись пластинок,
Мечтала в чувствах утонуть.
 
Женатый же, услышав новости,
Вдруг на попятную пошёл.
Зачем-то вспомнил про условности,
Ей речи про аборт завёл…
И Антонина вдруг вспылила!
На три весёлые послав,
Ему отмстить она решила –
Придумала жестокий план.
 
Настала полночь, глаз хоть выколи,
Лишь в старой бане, со свечой,
Со старой книжкою с молитвами,
В ночной рубашке кружевной
Наводит порчу Антонина,
Решив предателя сгубить.
Зовёт из ада господина,
Чтобы любовника убить.
 
И, в тот же миг, от ветра сильного,
Который в бане вдруг подул,
Или от холода могильного
Упала девушка в бреду.
Ей показалось, будто демон
В объятья крепко заключил
Её беспомощное тело,
С собою в бездну потащил…
 
Очнулась Тоня на рассвете лишь.
Болит нещадно голова.
Свеча и книга – два свидетеля,
Что ночь бесовская была.
С тех пор замкнулась Антонина,
А вскоре дочку родила.
Прохожий, шедший было мимо,
Откуда? – недоумевал.
 
Со всеми бросила здороваться.
Боялся Тоню сельский люд,
Но, лишь кому-то нездоровится,
Как к ней за помощью идут.
Слушок прошёл, что ведьмой стала,
Что в бане в полночь ворожит.
С тех пор минУло лет немало,
Ведь время быстро так бежит.
 
Дожить ей довелось до старости,
И вот уж – восемьдесят пять.
Не знала ни любви, ни жалости…
Настало время умирать.
Пред смертью ведьма Антонина
Лежала, мучаясь в бреду.
Увы, бессильна медицина,
Коль умирающий – колдун.
 
Когда свезли её на кладбище,
С трудом засунув тело в гроб,
Последнее её пристанище,
На провожающих озноб
Напал. Поднялся сильный ветер –
То демон из могилы встал.
Покинув тело на рассвете,
он жертву новую искал…