Панацея от всех этих самых

Рвать диафрагму о стихи и заклятья!

Всё. И всё без слов. Например, зима.
Или, точнее, ноябрь и февраль.
Кто понял до конца себя, свою боль,
Тот понял и зиму, и ноябрь. Тьма.
Вот она, их ежевечерняя тьма.

А вот она, она, их же ежеутренняя муть.
Кто понял до конца ноябрь и зиму...
И серый март, истошный и холодный,
Бесснежный, нудный и безликий, трудный,
Тот понимает и себя - бубонную чуму.

Православие - это зима же.
Зима - православие тоже.
Тужить - веселее всех, смеяться - всех туже!!!
Обреченность зиме - разноцветные лыжи
По сознания-восприятия серючему бесснежью.

Кто стал зимой, тот стал самим собой.
Он принял себя и признал, библейского мертвеца.
А остальные всерьёз играют мать и отца,
Бездушных в обВИНении своих же изначально неВИНных детей.
Хоть их самих отчитывали, выговаривали в детстве из себя точно так же - чертей.

Дверь, чтоб вернуться, - в любОй лЮбой точке внимания. Призм!
Это стихо - точка сборки неусвоенных призм.
Это экзистенция вечности: времени и пространства.
Пространства и времени понимания, приятия, признания и медитанца.
Внутреннего времени-пространства - вечности под названием "Жжёзнь".

Ключ к Северу лежит там, где никто не ищет.

© Мастер Тока
8 - 88 февраля 2018 геддо; 5:87
Русский Парагвай