И где та захваченность?

      Всякое знание начал, существенное, основное, бытийное, проходит человека, ТОЛЬКО захватив все его существо. Тощее «объективное» знание, для своей «объективности» требующее от человека испариться до «познающего субъекта», хотя и образует громадный карточный домик «личности» с ее «сознанием», но ни политического, ни общественного, ни научного веса не имеет, наука движется на самом деле НЕ этими путями, она делается НЕ в громадном околонаучном пригороде «образованных личностей», хотя по обширности он конечно занимает гораздо больше плоскости, чем ЦЕНТРЫ науки. Наука — настоящая — движется не тем путем, что отвлекшийся от человека «субъект» познает свой «объект», такими путями ходят растерянные шуты цивилизации. Наука, как мысль, как поэзия, как хозяйство, как власть движутся полнотой человеческой захваченности.

           В.В. Бибихин. Энергия.


       Осталась ли у современной науки такая полнота захваченности?
Где её былые славные времена и имена? Всё меньше становится имён, и всё больше единого сплошного "времени" - неразличимого потока на службу цивилизации. Современная наука скорее служит, а не бытийствует. Она позволяет себе фантазии только в рамках отдельно взятых голов самих учёных в виде их произвольных и вполне субъективных приставок к тому, чем они занимаются.
       Захваченности что-то нигде не видать, торжествует прагматизм, деловитость, целеустремлённость и узкая детальная специализация. Мерить мерками большого масштаба и всеохвата - рудиментарные привычки прошлого, постепенно отмирающие. Вот сформировать картинку для "зрителя" - это да... Но ведь это - не та универсальность, о которой говорит Бибихин.
Сама наука стала уже машиной, мы вправе говорить о "машине науки" - выдающей на выходе результат и параллельную ему картинку.
       И от своих "получателей", наука не требует ничего, кроме восторженности её достижениями. Складывается крепкий "порочный круг", не предполагающий ни человека, ни захваченности. То, что Бибихин называл "карточным домиком" познания науки, то есть некоторый "околонаучный самопал" свидетельствовал об азарте и ауре, окружающей некогда науку. Да, может быть он и действительно не двигал, зато распространял облако науки и её воодушевление в массы. А сегодня, выигрываем ли мы оттого, что все эти "карточные домики" исчезают?
       У нас есть примеры единоличного движения науки, вне, так сказать, её столбовой дороги", например, Гёте, Циолковский, Флоренский, чьи труды до сих пор открываются и переоткрываются, но полностью построены на универсальности и захваченности. Они - не "карточный домик" оставили нам в наследство, скорее - дом, Космос как дом. И они пришли к нам словно бы из неоткуда. Но на самом деле из глубины движения и ауры - из запроса Бытия, как сказал бы Хайдеггер. Они были ответом на такой запрос. Но возможны ли они, я уже не говорю необходимы, но возможно ли они в нынешнем "порочном круге" торжества научности?
       Какой-то "пир во время чумы" у нас выходит с современной наукой! Исподволь напрашиваюся вопросы - не является ли она вся одним большим "карточным домиком" во всей своей целокупности? Не прогнил ли её корневой гнозис - сам метод добывания знания? Можно ли знания вообще "добывать", не насилуя при этом всё живое, природное? И это - не риторический вопрос, а пожалуй, единственно современный, касающийся нашей, уже сложившейся исторически науки.