Кругобайкалка

     "Присядешь на нагретый камень и перед одним тоннелем, и перед другим, попытаешься в полудрёме представить, что это были за люди, оставившие нам это благолепие, и не можешь представить, кажется, что так было всегда, со времён сотворения мира, что благолепие это есть не что иное, как боголепие. Оглянешься на Байкал, воркующий внизу: да ведь и ему теперь не представить, как быть ему без Кругобайкалки, без прекрасной и по-вдовьи тихой своей дочери, которую он не сразу признал, не сразу принял от людей и без которой теперь не чает своей судьбы".
                (Валентин Распутин)

Воистину велик Сибирский путь.
Железная дорога - чудо века -
Чтоб города российские сомкнуть,
Построена геройски человеком.

Огромная великая страна
Вся, от Москвы до Дальнего Востока,
Навеки прочно сталью скреплена.
И мчатся поездов по ней потоки.

Наш мир ещё не знал таких дорог,
Что четверть века строила Отчизна.
И миллиарды заплатила впрок.
И заплатила тысячами жизней.

В копейку встал, и очень был не прост,
Потребовал терпенья и смекалки,
Участок всего в восемьдесят вёрст -
Известная стране Кругобайкалка.

Уже по рельсам русских городов
Гудя, бежали поезда проворно.
Был транссибирский путь почти готов.
И лишь Байкалом был ещё разорван.

Байкал непокорим. Байкал – бунтарь.
И просто так к нему не подступиться.
То здесь жара. То ледяная хмарь.
То солнцепёк. То иней на ресницах.

Казалось, ни за что не одолеть
Всесильные байкальские преграды.
Литых утёсов мраморную твердь,
Скалистых гор нависшие громады.

Тут звонкие ручьи со льдом весной
Ведут бои и топят все распадки.
Не припасла природа ни одной
Готовой для строительства площадки.

Но люди шли сюда, презрев уют,
И помнили, начав работу смело:
Глаза боятся – руки создают;
Коль взялся, значит, надо кончить дело.

Здесь гнули спину - часто за гроши -
И мирные крестьяне, и повстанцы.
Работали поляки, латыши,
Эстонцы, итальянцы и албанцы.

Когда древа от холода дрожат,
Промозглый ветер лютым волком воет,
Трудились сотни хмурых каторжан
Под оком неусыпного конвоя.

Со всей России массы бедняков
Съезжались, чтоб немного заработать.
И знали, что им будет нелегко,
Что ждёт работа до седьмого пота.

И длится от темна и до темна
Суровою зимой и жарким летом,
Препятствий монолитная стена
Легко способна сжить людей со света.

И ждёт почти звериное житьё.
Дерут три шкуры с бедных мироеды -
(Не дремлет вездесущее жульё!).
И далеко до доблестной победы.

Привык геройски трудности встречать
Народ. Порой работал за "спасибо",
Чтоб золотою пряжкой увенчать
Великий пояс славного Транссиба.

И люди стали прочны, как металл
И силы обрели сверхчеловечьи.
И гору, как атланты, взяв на плечи,
Вгрызались в темноту байкальских скал.

И пусть черны, как ночи, были дни.
Пусть в гулких штольнях было душно, сыро.
Подземный ад превозмогли они,
Лишённые надолго красок мира.

Пока шли через горы напролом,
Составов в «чреве» перевёз немало
Гигантский мощный ледокол-паром,
Носящий имя славного Байкала.

Везли на этом дюжем корабле
Составы, грузы без конца и края.
Он был вторым по силе на земле
Лишь «Ермаку» немного уступая.

Когда стояла зимняя пора,
Колол он льды упрямо, непокорно.
И ледокол-красавец «Ангара»
В делах нелёгких помогал упорно.

Но толще метра лёд не расколоть.
А тут горят костры русско-японской.
И со словами: «Помоги, Господь!»
Задумали прибегнуть к тяге конской.

В отчаянных великих головах
Возникла эта дерзкая идея -
В капризных и живых байкальских льдах
Путь проложить. За Родину радея,

Зимою лютой тысячи людей,
Когда паромы прекратили рейсы,
Готовили к работе лошадей,
На крепком льду укладывали рельсы.

И пусть железный конь живых коней
Теснил. Пусть он сильнее многократно.
Но лошади трудяги нет верней!
В долгу пред нею люди неоплатном.

И через весь неистовый Байкал,
На льду скользя, бредя понуро, шатко
И пробиваясь через ветра шквал,
Тянули неподъёмный груз лошадки.
               
Байкал с людьми мириться не хотел:
Стрелял, урчал, взрывался вдруг зловеще.
Давил морозом, насылал метель.
И множеством грозил глубоких трещин.

За дерзость он на муки их обрёк
И не было страшнее этой кары.
Рвал лед нещадно вдоль и поперёк.
И наносил всё новые удары.

А кони, заменяя корабли,
С большим трудом, но доставляли грузы.
И люди через лёд всё шли и шли.
И одолеть пытались страха узы.

И думали, тащась через Байкал:
Когда ж придёт замена иль подмога?
И дождались. Желанный день настал.
Проложена Великая дорога!

Министр Хилков последний вбил костыль
У звонкого ручья у Киркирея,
Где камни разбивают волны в пыль,
Где в поднебесье гордо коршун реет.

И пусть Байкал неласков был, свинцов,
Соединили Азию с Европой
Труды каменотёсов, кузнецов,
Мудрейших нженеров, землекопов.

Байкальскую великую красу
Не погубил, а возвеличил гений.
В прибрежную искусно полосу
Он врезал восемьсот сооружений.

Блистательный недюжинный талант
Здесь показали мастера на деле.
В крупнейший в мире чудо-бриллиант
Алмаз природный превратить сумели.

Лопата, лом, зубило и кирка -
Помощники их. С ними терпеливо
Построили дорогу на века.
Построили дорогу всем на диво.

И нет границ умению творца!
Предела нет терпению на свете!..
Кто жив-здоров остался до конца.
И радовался доблестной победе.

Кто на крутых промозглых берегах
Навек лишился силы и здоровья.
Кто крепко спит с берёзками в ногах,
С байкальской синевой у изголовья…

Людей в страну невиданных красот
Легко помчали с рёвом паровозы
И с удивленьем с облачных высот
Смотрели вслед им сосны и берёзы.

Кругобайкалка горячо жила.
Бурлила жизнь в ней ровно полстолетья.
Вершила кардинальные дела.
Познала и разруху, лихолетье.

Напасть преодолела не одну.
Лишь Первая настала мировая,
Пришлось ей напрягаться всю войну,
В крушеньях и обвалах выживая.

В Гражданскую вовсю здесь шли бои,
Была дорога воинским плацдармом.
Не разобрать, кто враг тут. Кто свои.
Сибирь вся – поле боя и казарма.

И золотой здесь ждали эшелон.
И не было тогда важнее цели
(Чтоб вывезти не смог богатства он) -
Мосты взорвать и длинные тоннели.

Но в этот напряжённейший момент
Кругобайкалка всё же устояла.
Оставив миру множество легенд,
В краю сибирском золото пропало.

В Гражданскую и ледокол «Байкал»
Был облачён в военные доспехи.
И флагманом флотилии он стал.
Его зажгли снарядом белочехи.

У станции байкальской – Мысовой
Он бился храбро, красных защищая.
Смертельно ранен, не окончил бой.
Горел он, и прощаясь, и прощая.

И люди в шлюпках, глядя на него,
Осознавали, что горит святое,
Что оставляют в смерти одного
Великого бессмертного героя.

Погиб герой. Окончены дела.
Он прожил мало. Но отдал все силы.
И жизнь такая яркая была, -
На миллион других её б хватило…

После Гражданской двадцать трудных лет
Кругобайкалка нужной оставалась.
Как важный стратегический объект,
НКВД надёжно охранялась.

Но выросла средь вод плотина ГЭС,
Земель ангарских затопив немало.
Пропал к Кругобайкалке интерес.
Ушёл Транссиб подальше от Байкала.

И отзвучали громкие свистки.
Не будит эхо гордые вершины.
Остались доживать лишь старики
На станциях, что прячутся в долинах.

Кругобайкалка стала тупиком.
И вечером глухим, и утром ранним
Окрестность огласит живым гудком
Один лишь поезд, прозванный «мотаней».

 И жители в тоннелях от дождя
Держали долго скошенное сено.
И путник, по дороге проходя,
Считал, что он один во всей Вселенной.

Такая глушь! Такая красота!
Зовут сюда людей, чаруют взгляды
Укромные, забытые места -
Любой души заветная отрада.

И отовсюду поспешил турист
Байкальской красотою насладиться.
Взглянуть, как у воды желтеет лист
И как поют непуганые птицы.

Вернулся на дорогу паровоз
И потянул вдоль берега вагоны
В манящий дивный мир мечты и грёз,
Байкальский мир, великий и студёный.

 Открыла всем Кругобайкалка юг
Байкала, его ясное свеченье.
Дарить любовь к нему под мерный стук -
Вот главное её предназначенье.

Пленительна земли таёжной власть.
И не забыть с ней краткое свиданье.
Кругобайкалка – это тоже часть
Природы, её лучшее созданье.

И поезд едет чутко, не спеша,
Даёт возможность встретиться с природой.
Кругобайкалка дивно хороша!
Она влечёт в любое время года.

Прекрасна она раннею зимой,
Когда вода взлетает к небу паром.
Рассветный пар красою неземной
Пылает и кипит зари пожаром.

 А после, прочно скован, до весны
Байкал тревожно спит во льдах торосных.
В высоких шапках дремлют валуны.
Все в белых иглах, почивают сосны.

 Уже живит берёзы вешний сок,
И позади сибирские метели,
Багульник зажигает склон, лесок.
Но в зимней спит Байкал ещё постели.

И вдруг проснётся он и зазвенит,
Хрусталь стозвонно в крошево ломая.
И солнышко, вошедшее в зенит,
Растопит нежно лёд лучами мая.

Проснётся море – и пойдут цветы.
Земля наденет пёстрые наряды.
В краю весны, вдали от суеты,
Понятно: удивительное - рядом.

Оно: густая юная трава,
И ландышей таинственная нежность,
Небесных незабудок синева,
Белянок ослепительная снежность.

Цветы везде – куда ни бросишь взгляд.
Встречают пассажиров ими горы.
И вдохновенно здесь жарки горят
И светят поездам, как семафоры!

 А в сентябре, а в ярком сентябре,
Когда леса одеты в шубки лисьи.
В рубинах, позолоте, серебре
Вода, поляны, небеса и листья.

И от окна никак не отойдёшь.
И мысли так легки и так приятны!
И кажется, в блаженном сне плывёшь
По осени, сибирской, благодатной.

В одно мгновенье вдруг тоннельный мрак
Погасит пламенеющую осень.
Но ненадолго. Не заметишь, как
Ворвётся солнце через неба просинь.

На вкус любой, и на любой каприз
Байкальские нетленные картины.
Величествен, прекрасен каждый мыс.
Их омывают синие глубины.

Здесь чудеса кругом на сотню миль.
И к ним везёт людей нескорый поезд.
Кругобакалка – уникальный фильм.
Кругобайкалка – вековая повесть.

И, открывая каждую главу,
Осознаёшь, что нет её чудесней.
Кругобайкалка – сказка наяву.
Кругобайкалка – каменная песня.

И нам её любить, её хранить,
Чтоб чудеса её не покидали.
Чтобы всегда Кругобайкалки нить
Вела людей в синеющие дали.